Человек на войне.

Героизм и подлость. Здоровье душевное. Человек среди людей. Смысл жизни. Как стать человеком... По следам профессора Преображенского из «Собачьего сердца», который пытался из животного сделать человека.
Ответить
читатель
Сообщения: 246
Зарегистрирован: 14.05

Человек на войне.

Сообщение читатель » 17.04

ТАЙНА ВКЛАДА Снаряды

Лейтенант Александр Чурин,
Командир артиллерийского взвода,
В пятнадцать тридцать семь
Девятнадцатого июля
Тысяча девятсот сорок второго года
Вспомнил о боге.
И попросил у него ящик снарядов
К единственной оставшейся у него
Сорокапятимиллиметровке

Бог вступил в дискуссию с лейтенантом,
Припомнил ему выступления на политзанятиях,
Насмешки над бабушкой Фросей,
Отказал в чуде,
Назвал аспидом краснопузым и бросил.

Тогда комсомолец Александр Чурин,
Ровно в пятнадцать сорок две,
Обратился к дьяволу с предложением
Обменять душу на ящик снарядов.
Дьявол в этот момент развлекался стрелком
В одном из трех танков,
Ползущих к чуринской пушке,
И, по понятным причинам,
Апеллируя к фэйр плэй и законам войны,
Отказал.
Впрочем, обещал в недалеком будущем
Похлопотать о Чурине у себя на работе.

Отступать было смешно и некуда.
Лейтенант приказал приготовить гранаты,
Но в этот момент в расположении взвода
Материализовался архангел.
С ящиком снарядов под мышкой.
Да еще починил вместе с рыжим Гришкой
Вторую пушку.
Помогал наводить.

Били, как перепелов над стерней.
Лейтенант утерся черной пятерней.
Спасибо, Боже - молился Чурин,
Что услышал меня,
Что простил идиота…

Подошло подкрепленье – стрелковая рота.
Архангел зашивал старшине живот,
Едва сдерживая рвоту.
Таращила глаза пыльная пехота.
Кто-то крестился,
Кто-то плевался, глазам не веря,
А седой ефрейтор смеялся,
И повторял –
Ну, дают! Ну, бля, артиллерия!


Изображение
http://begle.livejournal.com/42826.html

Сергей Нилус
Сообщения: 164
Зарегистрирован: 03.11

Дай на память сниму с тебя валенки.

Сообщение Сергей Нилус » 03.08

Прочитаем внимательно стихотворение военного времени, обращая внимание не на художественные достоинства, а на сами факты, описанные в нем:

      Мой товарищ
      в смертельной агонии,
      не зови понапрасну друзей.
      Дай-ка лучше согрею
      ладони я
      над дымящейся кровью
      твоей.
      Ты не плачь, не стони,
      ты не маленький,
      ты не ранен, ты просто
      убит.
      Дай на память сниму
      с тебя валенки,
      нам еще наступать
      предстоит.


а теперь еще раз , только помедленнее.

Мой товарищ
в смертельной агонии,

То есть, "товарищ" еще живой, но в агонии, умирающий...

не зови понапрасну друзей.
Никого не зови, замолчи, никого из друзей нет рядом , кроме меня, твоего настоящего "товарища".

Дай-ка лучше согрею
ладони я
над дымящейся кровью
твоей.

Пока ты не умер еще, я погреюсь хоть от тебя. Руки погрею над твоей дымящейся кровью... Хоть какая-то польза от тебя, ты еще тёплый...

Ты не плачь, не стони,
ты не маленький,
ты не ранен, ты просто
убит.

Закрой рот, не стони, не плачь, не мешай своими стонами, все равно подохнешь скоро,

Дай на память сниму
с тебя валенки,
нам еще наступать
предстоит.

Ты еще не подох. Но скоро уже, чего ждать , сразу заберу-ка я себе твои теплые почти новые валенки, ну как-бы "на память". Хотя и понятно , что в них мне будет комфортней и теплее. А тебе в холодной земле - не все ли равно?



Я был сначала шокирован этим стихотворением, разве так возможно? Разве русский человек может так цинично себя вести над умирающим своим товарищем?

Считалось, что это одно из лучших стихотворений о войне, и написал его погибший танкист.
А этот "танкист" выжил и даже стал хирургом
Знакомьтесь:
Ион Деген, сегодняшний житель Израиля: засвидетельствуйте
Изображение

Ну , начинаете понимать , в чем сермяга?

Зимой 1945-го под Эйдкуненом (теперь Нестеров) его танк был подбит и загорелся. Деген и стрелок рядовой Макаров ( русский) попытались вылезти. Они с Макаровым доползли до кладбища и там укрылись в каком-то склепе, ожидая, когда немцы уйдут. (Вот почему , "не стони! , не плачь!" ) А тем временем всех, кто был в танке, похоронили в одной братской могиле. В том числе и самого Иону, его погоны обнаружили на дне в кровавом месиве.

ПЕРЕЧИТАЙТЕ ЕЩЕ РАЗ СТИХОТВОРЕНИЕ, С ВЫРАЖЕНИЕМ !!!
вот наш "герой" в 1944-м, погревший руки над кровью умирающего рядового Макарова, заткнувший ему рот и снявший с него, умирающего валенки. Позже, уже в комфортных условиях, увековечивший это знаменательное для него событие в стихах:
Изображение

В 1978г. Евгений Евтушенко опубликовал «Мой товарищ в смертельно агонии…» в «Огоньке». Он снабдил публикацию предисловием: «Стихотворение безымянного автора, передал Михаил Луконин, который считает его одим из лучших, написанных о войне». В Тель-Авиве журнал вручил Ионе его коллега.

Год спустя Евтушенко выступал в Черновцах, прочитал «Мой товарищ…», опять-таки сказав, что автор неизвестен. К нему подошел доктор Немировский, однокашник Иона: «Это не так, Евгений Александрович, автор известен».
Зам главного редактора Лазарь Лазарев выехал в Израиль. Почти спустя 50 лет после написания стихотворения оно переведено на все европейские языки, на него существуют бесчисленные ссылки в интернете. http://novayagazeta.ru/data/2008/32/29.html

читатель
Сообщения: 246
Зарегистрирован: 14.05

Держись, мой мальчик: на свете два раза не умирать.

Сообщение читатель » 13.09

Константин Симонов

СЫН АРТИЛЛЕРИСТА (1941)

Был у майора Деева
Товарищ — майор Петров,
Дружили еще с гражданской,
Еще с двадцатых годов.
Вместе рубали белых
Шашками на скаку,
Вместе потом служили
В артиллерийском полку.

А у мaйора Петрова
Был Ленька, любимый сын,
Без матери, при казарме,
Рос мальчишка один.
И если Петров в отъезде,—
Бывало, вместо отца
Друг его оставался
Для этого сорванца.

Вызовет Деев Леньку:
— А ну, поедем гулять:
Сыну артиллериста
Пора к коню привыкать! —
С Ленькой вдвоем поедет
В рысь, а потом в карьер.
Бывало, Ленька спасует,
Взять не сможет барьер,
Свалится и захнычет.
— Понятно, еще малец! —
Деев его поднимет,
Словно второй отец.
Подсадит снова на лошадь:
— Учись, брат, барьеры брать!
Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла! —
Такая уж поговорка
У майора была.

Прошло еще два-три года,
И в стороны унесло
Деева и Петрова
Военное ремесло.
Уехал Деев на Север
И даже адрес забыл.
Увидеться — это б здорово!
А писем он не любил.
Но оттого, должно быть,
Что сам уж детей не ждал,
О Леньке с какой-то грустью
Часто он вспоминал.

Десять лет пролетело.
Кончилась тишина,
Громом загрохотала
Над Родиною война.
Деев дрался на Севере;
В полярной глуши своей
Иногда по газетам
Искал имена друзей.
Однажды нашел Петрова:
«Значит, жив и здоров!»
В газете его хвалили,
На Юге дрался Петров.
Потом, приехавши с Юга,
Кто-то сказал ему,
Что Петров, Николай Егорыч,
Геройски погиб в Крыму.
Деев вынул газету,
Спросил: «Какого числа?» —
И с грустью понял, что почта
Сюда слишком долго шла...

А вскоре в один из пасмурных
Северных вечеров
К Дееву в полк назначен
Был лейтенант Петров.
Деев сидел над картой
При двух чадящих свечах.
Вошел высокий военный,
Косая сажень в плечах.
В первые две минуты
Майор его не узнал.
Лишь басок лейтенанта
О чем-то напоминал.
— А ну, повернитесь к свету,—
И свечку к нему поднес.
Все те же детские губы,
Тот же курносый нос.
А что усы — так ведь это
Cбрить! и весь разговор.
— Ленька? — Так точно, Ленька,
Он самый, товарищ майор!

— Значит, окончил школу,
Будем вместе служить.
Жаль, до такого счастья
Отцу не пришлось дожить.—
У Леньки в глазах блеснула
Непрошеная слеза.
Он, скрипнув зубами, молча
Отер рукавом глаза.
И снова пришлось майору,
Как в детстве, ему сказать:
— Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла! —
Такая уж поговорка
У майора была.

А через две недели
Шел в скалах тяжелый бой,
Чтоб выручить всех, обязан
Кто-то рискнуть собой.
Майор к себе вызвал Леньку,
Взглянул на него в упор.
— По вашему приказанью
Явился, товарищ майор.
— Ну что ж, хороши, чти явился.
Оставь документы мне.
Пойдешь один, без радиста,
Рация на спине.
И через фронт, по скалам,
Ночью в немецкий тыл
Пройдешь по такой тропинке,
Где никто не ходил.
Будешь оттуда по радио
Вести огонь батарей.
Ясно? — Так точно, ясно.
— Ну, так иди скорей.
Нет, погоди немножко.—
Майор на секунду встал,
Как в детстве, двумя руками
Леньку к себе прижал.—
Идешь на такое дело,
Что трудно прийти назад.
Как командир, тебя я
Туда посылать не рад.
Но как отец... Ответь мне:
Отец я тебе иль нет?
— Отец,— сказал ему Ленька
И обнял его в ответ.

— Так вот, как отец, раз вышло
На жизнь и смерть воевать,
Отцовский мой долг и право
Сыном своим рисковать,
Раньше других я должен
Сына вперед послать.
Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла! —
Такая уж поговорка
У майора была.
— Понял меня? — Все понял.
Разрешите идти? — Иди! —

Майор остался в землянке,
Снаряды рвались впереди.
Где-то гремело и ухало.
Майор следил по часам.
В сто раз ему было б легче,
Если бы шел он сам.
Двенадцать... Сейчас, наверно,
Прошел он через посты.
Час... Сейчас он добрался
К подножию высоты.
Два... Он теперь, должно быть,
Ползет на самый хребет.
Три... Поскорей бы, чтобы
Его нe застал рассвет.
Деев вышел на воздух—
Kак ярко светит луна,
Не могла подождать до завтра,
Проклята будь она!

Всю ночь, шагая как маятник,
Глаз майор не смыкал,
Пока по радио утром
Донесся первый сигнал:
— Все в порядке, добрался.
Немцы левей меня,
Координаты три, десять,
Скорей давайте огня! —
Орудия зарядили,
Майор рассчитал все сам,
И с ревом первые залпы
Ударили по горам.
И снова сигнал по радио:
— Немцы правей меня,
Координаты пять, десять,
Скорее еще огня!

Летели земля и скалы,
Столбом поднимался дым,
Казалось, теперь оттуда
Никто не уйдет живым.
Третий сигнал по радио:
— Немцы вокруг меня,
Бейте четыре, десять,
Не жалейте огня!

Майор побледнел, услышав:
Четыре, десять — как раз
То место, где его Ленька
Должен сидеть сейчас.
Но, не подавши виду,
Забыв, что он был отцом,
Майор продолжал командовать
Со спокойным лицом:
«Огонь!» — летели снаряды.
«Огонь!» — заряжай скорей!
По квадрату четыре, десять
Било шесть батарей.
Радио час молчало,
Потом донесся сигнал:
— Молчал: оглушило взрывом.
Бейте, как я сказал.
Я верю, свои снаряды
Не могут тронуть меня.
Немцы бегут, нажмите,
Дайте море огня!

И на командном пункте,
Приняв последний сигнал,
Майор в оглохшее радио,
Не выдержав, закричал:
— Ты слышишь меня, я верю:
Смертью таких не взять.
Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Никто нас в жизни не может
Вышибить из седла! —
Такая уж поговорка
У майора была.

В атаку пошла пехота —
К полудню была чиста
От убегавших немцев
Скалистая высота.
Всюду валялись трупы,
Раненый, но живой
Был найден в ущелье Ленька
С обвязанной головой.
Когда размотали повязку,
Что наспех он завязал,
Майор поглядел на Леньку
И вдруг его не узнал:
Был он как будто прежний,
Спокойный и молодой,
Все те же глаза мальчишки,
Но только... совсем седой.

Он обнял майора, прежде
Чем в госпиталь уезжать:
Держись, отец, на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла! —
Такая уж поговорка
Теперь у Леньки была...

Вот какая история
Про славные эти дела
На полуострове Среднем
Рассказана мне была.
А вверху, над горами,
Все так же плыла луна,
Близко грохали взрывы,
Продолжалась война.
Трещал телефон, и, волнуясь,
Командир по землянке ходил,
И кто-то так же, как Ленька,
Шел к немцам сегодня в тыл.

1941

arhiv
Сообщения: 119
Зарегистрирован: 20.06

Re: Человек на войне.

Сообщение arhiv » 06.05

В Харькове хотят восстановить памятник в честь советских воинов, который им поставили немцы

Харьков, Май 04 (Новый Регион, Михаил Рябов) – В Харькове началась работа по сбору информации об утраченном памятнике в честь советских воинов, который был установлен в их честь... немецкими войсками, пораженными подвигом героев.

Об этом корреспонденту «Нового Региона» сообщил Геннадий Макаров, лидер партии «Русский блок» в Харьковской области.

По его словам, немцы поставили памятник в честь советского артиллерийского расчета, который отказался выполнить приказ командования и отступить, а вместо этого дал бой наступающим гитлеровцам, подбив около 30 вражеских танков.

«Харьков наши войска сдали без боя. Единственной преградой немецкой танковой колонне, входившей 22 (23) октября в город со стороны Полтавы, стал расчёт трёх артиллерийских орудий из 5 человек, принявших бой на привокзальной площади. Очевидцы рассказывают о от 28 до 34 подбитых и сгоревших танков. Вся наша батарея погибла. Однако немцы похоронили героев и установили памятник, на доске которого была надпись приблизительно следующего содержания: «Единственным защитникам г. Харькова от немецкого командования с восхищением подвигом погибших». Далее были приведены фамилии и воинские звания погибших: пять или шесть человек (лейтенант, старший сержант и несколько рядовых)», – рассказал он.


Однако, по словам Макарова, в дальнейшем памятник был снесен.

«Первоначально памятник стоял на Привокзальной площади, на тротуаре возле старого почтамта, а потом его перенесли на площадь Розы Люксембург (там, где сейчас клумба), а затем к сожженному зданию Центрального универмага между центральным входом и входом, который ближе к Университетской горке. После освобождения Харькова в 1943 г. памятник убрали, а населению сказали, что героев перезахоронили с почестями, но на самом деле никто ничего об их именах не знает. Не знают сотрудники музея и гос. архива, а также руководство военкомата», – говорит он.

«Действительно, а зачем коммунистической номенклатуре нужно было увековечивать имена этих героев? Они ослушались приказа, не ушли вместе со всеми по приказу партийного и военного начальства, а приняли бой с в десятки, сотни раз превосходящими силами врага. Более того, их подвиг был отмечен германским военным командованием, то есть, врагом. Не нужен этот памятник и новой украинской власти. Она взяла на вооружение националистическую идеологию построения государства. В этом деле такие герои тоже ни к чему. Ведь воевали они с представителями «цивилизованной» Европы, идеология которых чрезвычайно схожа с постулатами современного украинского державотворения», – отмечает Макаров.

© 2008, «Новый Регион – Киев»
http://www.nr2.ru/kiev/176702.html






о немецком памятнике русскому солдату.

Памятник Дмитрию Калинину, Анапа
Расположен по дороге на Большой Утриш, возле поселка Сукко.

Дмитрий Калинин — капитан советских десантников, погибших в бою с немецко-фашистскими захватчиками во время Второй Мировой Войны. Оставшийся один, раненый и окруженный врагами капитан сдался, а когда фашисты подошли ближе, взорвал себя вместе с ними.

В память об этом геройском поступке комендант оккупированной Анапы приказал поставить на месте гибели советского офицера железный крест с надписью: "Неизвестному герою". К сожалению, установленный фашистами крест не сохранился, после войны он был демонтирован и заменен обелиском.

На обелиске написано: "Здесь в ночь на 1 мая 1943 г. моряки-разведчики под командованием капитана Калинина Д.С. приняли неравный бой с фашисткими захватчиками. Они отдали жизнь за нашу Советскую родину. Вечная слава героям!"

Изображение

А какое там в Крыму было гоемочилово в 1941-1942г смотрите подробно в фильме "Великая война" - серия про Крым.

Ответить