Доктор Странность:
Великая битва.
Глава 1.
А было это, отроки, ещё до второй Русско-Израильской. Взяли жиды много власти в городе Петербурге. Издевались над русским народом пархатые, русских разоряли поборами своими, и защитить их было некому, ибо во власти тогда те же жиды и были. И милиция ими тогда куплена была, и депутаты, а многие и сами жидами из них были, или родичи их, или друзья. И не было тогда людей, кроме тех, кого жиды грабили и тех, кто вместе с проклятыми сами грабили. Прилично всё с виду было, да под оболочкой жизни богатой таились злоба и предательство, кровью патриотов политые.
И рыдали дети Богов Русских на кухнях своих, нищие и забытые, а на экранах ящиков проклятых иуды и предатели кривлялись.
Не осталось героев, некому за Русским Мечом идти. Все к жидам подмазываются, долларов грязных хотят.
В ноги кланяются русичи гордые жидам проклятущщим. Вот жизнь тогда какова была!
Глава 2.
Но не об иудах и не о наймитах речь я поведу ныне. Пора бы, отроки, узнать вам, как богатырь Русский Гаврила жидов в городе Петра побивал.
Жил в то время Гаврила-богатырь на Урале — кузнице Русской. Кузнецом он там работал — мощь страны своей выковывал, пока племя Хамово на костях Руси плясало.
И за то, что Гаврила жизнь свою России посвятил, даровали Боги Русские ему век долгий. Гаврила ещё в войну фашистов убивал, а после войны жидов множество перебил на Урале своём.
И оттого живут там русские люди своим укладом и жидам не кланяются. Сильно за то ложа жидомасонская на Гаврилу гневается, а народ русский песни о Гавриле поёт.
И вот ещё что волхвы о Гавриле сказывали: когда русские люди кровь во имя Руси проливают, из той крови железо выпаривают <Ник Перумов – "Выпарь железо из крови", цикл рассказов про Русский Меч>. И ковал Гаврила гвоздь из того железа для подковы коня Перуна — покровителя Воинов Русских. Но мало того железа… Не мог Перун коня оседлать, не мог Русь от ига жидовского освободить.
И жил в Питере тогда парень простой, Ивашка прозвищем. Услышал Ивашка как-то, что жиды проклятые уже полвека как на Урале не появлялись, так как изгнал их оттуда Гаврила, богатырь Русский. Пошёл Ивашка Гаврилу звать на помощь Петербургу. Положил в котомку хлеба ржаного и сала малую толику — того, что ни один жид на дух не переносил. Вознёс молитву он Богу Единому, коего мы Родом зовём, выбрал ночь потемнее, участковому пятью сотнями рублей поклонился, чтоб тот его отпустил из города, и поехал на Урал патриот земли Русской. Когда пешком шёл, когда подвозили его, когда и зайцем на транспорте проезжал. Днём отсиживался, а ночью ехал, чтоб не поймали его патрули жидовские.
Но вот позади все преграды, приехал Ивашка к Гавриле в город Уральский. Радушно встретил Гаврила скитальца, накормил его досыта по традиции Русской, шедрой. И поведал за чаркой мёду Ивашка богатырю Русскому о тех безобразиях, что на земле Русской происходят.
— … так-то, дяденька Гаврила, дела у нас в Питере обстоят. Погибает совсем город под властью жидовской.Помоги, чем можешь, а мы уж тебя всем городом отблагодарим как положено.
Был Гаврила неразговорчив, а потому молча из- за стола встал и на дверь Ивашке указал — пошли, мол.
— В ученики тебя беру, Ивашка. Буду из тебя Воина делать.
Положил он молот в мешок и пошёл в Петербург с Ивашкой.
Но не сразу они в Петербург пошли, ибо ведомо было Гавриле, что не победить ему Ложу жидомасонскую без Русского Меча. А Меч Русский испокон веков спрятан был в лесах непроходимых, откуда его доставали лишь когда совсем тяжко Руси становилось. Лишь Всеслава-ведуна тот Меч признавал за хозяина, и то не всегда.
Пришли они к ведуну Всеславу, что под Будогощью в лесу жил. Отвёл колдун их к Мечу Русскому, но предупредил честно:
— Не поддастся Меч вам. Он только тогда взять себя даст, когда вся Русь свободной быть захочет.
Но признал Меч в Гавриле Богатыря Русского. Взялся Гаврила за рукоять его, и почувствовал, как сила Богов Русских через Меч входит в него. Словно в сто раз сильней Гаврила стал, будто бы голоса Богов услышал, стон земли Русской в сердце его вошёл.
Поднял Гаврила Русский Меч, и затрепетали жиды на сто вёрст вокруг.
Глава 3.
Зашёл в Петербурге Гаврила в лавку мучную на Петроградской стороне. С улыбкой входил он внутрь. Думал богатырь, что выйдет к нему купец русский, мукой обсыпанный, представил Гаврила, как бы он у купца того муки купил на дорогу себе, как бы он с ним о торговле поговорил, о ценах на хлеб, ибо сам Гаврила был из семьи крестьянской. Но вошёл Гаврила внутрь, и увидел он, как женщина русская пожилая жиду толстенному в ноги кланяется, муки для детей голодных малую толику не в силах вымолить.
Издевается жид над ней беспощадно. Песах того жида звали, и женщине он наказывал себя Песахом Павловичем звать.
Не стерпел Гаврила. Схватил жида за горло и заставил его женщине полный мешок муки отсыпать. Поблагодарила женщина Гаврилу, а жиду в рожу плюнула.
Стал Гаврила жида расспрашивать, где главари жидов прячутся. Трясся жид и корчился в крепких руках богатыря, не помогли ему ни деньги, ни связи против силы настоящей. Боясь Меча Русского, предал Песах и раввинов, и левитов, и про Ложу ничего не утаил, жизнь вымаливая.
Пощадил Гаврила Песаха и пошёл в Ложу жидомасонскую. А Ложа та находилась в здании бедном, вида неприглядного, ибо любили жиды, миллионами ворочающие, бедными прикинуться. Сколько в том месте душ чистых сгинуло, сколько слёз русских было у дверей этих пролито, сколько женщин и мужчин за долги сюда себя в кабалу продали. Но дверь там хоть и обшарпана была, а сделана из крепчайших сталей, и охранники здоровенные внутри сидели. В то время в Ложе заседание шло. Сидели на креслах мягких жиды мерзкие, друг другу советы давали, как выгоды добиться, как обман надёжней сделать. И вроде помогают друг другу, а отвернётся такой — и видишь, как клыки оскалены и пальцы скрючены от зависти и ненависти к своим же братьям-жидам.
Но не составили преграды Гавриле двери железные, ибо с ним Меч был. Увидел в Ложе Гаврила жидов мерзостных, стал их Русским Мечом рубить, не разбирая на правого, ни виноватого. Да и не было правых в Ложе той — лишь враги Руси.
Но налетели на Гаврилу предатели народа Русского, долларами купленные, и спасли тем хозяев своих от истребления. Отступал Гаврила, но немало он успел жидов видных порубить, и раввинам досталось, и левитам уровней высших. Много предателей убил Гаврила, и когда побежали приспешники жидовские вслед за остатками Ложи, сказал Гаврила Ивашке, который с ним всё время был:
— Кто служит жиду — не минует беду! Помни, Ивашка!
Да, то славная была победа! Нескоро ещё Ложа Питерская от удара такого оправится! Много приспешников, Гаврилы убоявшись, Ложу покинут. Сразу бы жить легче стало в Петербурге, если бы не упустил Гаврила раввинов некоторых…
А раввины уцелевшие из Ложи в тайные убежища скрылись. Не только для таких вот случаев были те убежища сделаны. Лежал в одном из них богатырь жидовский, своей силой и свирепостью известный.
Звали его Жидовин Жидовинович, и помогал он во времена жидо-монголо-татарского ига Русь грабить и на куски делить. Много от его руки витязей русских пало, много он храмов разорил Православных. Немало он и золота Русского хозяевам увёз.
Но, не в пример прочим жидам, был Жидовин хоть и жесток, но не насыщался от обмана, и можно было бы его и честным назвать. Не было в нём извечной хитрости жидовской, хоть и он любил в спину ударить, ибо как не было хитрости в нём, так и чести никакой не было. Поэтому в иерархии жидовской невысоко он стоял, и веса слова его не имели, да и не стремился он словами что-то доказать, а хотел лишь мечом своим раввинам услужить, которым он верил с рождения, ибо был ими выкормлен и воспитан, и не было для него никого ближе, чем жиды высшие.
Сразу после битвы Куликовской, когда поражение терпели войска жидо-монгольские, усыпили его раввины магией Каббалы, и спал Жидовин с тех пор в убежище тайном. И вот пора настала разбудить его, ибо час погибели пришёл для Ложи, и спасения не было никакого, кроме Жидовина…
Проснулся Жидовин. Сразу в карман полез, чтоб проверить, не пропали ли монеты медные, которые он в битве последней с воинов Русских павших собрал. Но уволокли жиды коварные и у верного пса своего монеты мелкие. Разгневался Жидовин, однако верен Ложе родной остался.
Полез Жидовин в сундуки закованные, чтобы меч свой вынуть. Был тот меч близнецом Русского и откован вместе с ним, только украден был жидами и магией Каббалы испоганен. Имя его было — Краденый Меч.
Достал Жидовин Меч Краденый, и стали раввины ему о коварстве русских рассказывать. Рассказали они, как погибли из каждых ста жидов не менее девяноста, как жидята маленькие голодные плачут, как мацы простой на всех хватать перестало.
Ухватил Жидовин Меч Краденый покрепче, обиды давние припомнил и поклялся Гаврилу истребить, а землю Русскую в полон забрать, каr это когда-то было. Отправился Жидовин на прогулку молодецкую — народ Русский пограбить, еды для жидов добыть, девок и парней молодых вновь в рабство жидам отдать. Сразу жиды себя вольготно почувствовали, и вновь народ Русский зарыдал…
Глава 4.
Шёл Жидовин по улицам с ухмылочкой довольной. Меч Краденый в одной руке его, и мешок вдругой, с добром награбленным. Никто против силача-жида постоять не может. Понравится ему брошка у женщины Русской — отберёт, увидит пятак у работяги — тоже руку нагло тянет, давай сюда, мол. Девок красивых охально пониже спины щипал, а самых красивых за волосы хватал и в Ложу тащил. И парней молодых, кто против него шёл, избивал нещадно и жидам-работорговцам отдавал. А за Жидовином жиды прочие идут, и хоть силы нет в них никакой, важно они выступают, тоже добра русского хотят. Карманы золотом набивают, а животы кушаньями лучшими. В любую лавку жид входит, берёт что надо и уходит спокойно, ни копейки не платя. А если кто возмущался из русских, так жиды заступника своего Жидовина зовут голосами испуганными. А тот и рад хозяевам услужить, да удаль разбойную показать — мигом русских успокаивал, бывало, что и до смерти. А уж где прошла стая жидов, там, известно, хоть шаром покати.
Сильно гневался Гаврила…
— Для того ли я Меч Русский об пархатых пачкал, чтоб они вновь над народом моим измывались? А ведь не могли пархатые сами так быстро сил набраться. Помог им кто-то… — так размышлял богатырь.
— А пройдись-ка по улицам, Ивашка, да разузнай, что там народ говорит.
— Я, дядя Гаврила, мигом обернусь! — крикнул Ивашка и помчался на улицу…
Быстро вернулся Ивашка. Серо было лицо его от страха и речь сбивчива.
— Ой, дядя Гаврила, что на улице я видел! жид там здоровенный идёт, ростом с тебя будет, только в плечах малость поуже. А меч у него как твой совсем, только чёрный весь как смоль и письмена на клинке какие-то непонятные. И на плече жид этот мешок несёт огромный, а из него каравай хлеба торчит, да гусь печёный. А за тем жидом другие жиды, да поганые какие! Перхоть с них сыпется, животы трясутся от жадности, и пальцы этак вот выкрючивают. А жид-то этот, главный который, он как увидел меня, так закричал: »Ну-ка, па’гень, пойди- ка сюда!», и за мной побежал. Да вот только мешок у него тяжёл был, не догнал он меня. Кто ж это такой был, дядя Гаврила, не знаешь ли?
— А не врёшь ли ты? Чтоб жид был как я, да ещё и мечом орудовал? В жизни такого не видел. Они ж, проклятые, всё обманом норовят, да кинжалом отравленным в крайнем случае. Кишка у них, крючконосых, тонка за меч браться! Это только Русскому под силу!
— Да пусть меня тот самый жид поймает, если лгу я! Надо, дядя Гаврила, за Меч тебе браться и жида того истреблять! Без него-то побоятся они грабить нас — много ты их поубивал! Вот только этот остался, который ещё и всех остальных стоит!
Недолго Гаврила думал. Опоясался он Мечом своим, воздал требу Богам Русским и из квартиры Ивашки вышел, где жил он эти дни, с учеником своим вместе. Стали они Жидовина искать, чтоб в бою его победить и русский народ от ига жидовского избавить. Шли они по следам оравы жидовской. Сразу были эти следы видны, потому что после жидов лишь пустые дома оставались, да люди обобранные по стенам жались. Да к тому же по неряшливости своей жиды много мусора за собой оставляли: кошельков пустых, тряпок всяких, бумажек ненужных, да и перхоти с голов их сыпалось немало.
Нашли Гаврила с Ивашкой жидов с Жидовином во главе. Как саранча по дворам они разбегались, и возвращались с карманами и мешками полными, а Жидовин следил, чтоб не вздумали русские добро укрывать, и изредка разрубал кого-нибудь для острастки Мечом Краденым. Оценил Гаврила стать богатырскую врага своего.
— Эх, был бы он русским, цены б ему не было — прошептал он неслышно, чтоб не учуяли их жиды раньше времени. Но чуткие уши левитов скрюченных услышали шёпот богатыря. Раздались их голоса шипящие:
— Здесь русский… Убей его, Жидовин… Убей русского… Отомсти за народ наш…
И повернулся к Воинам Русским богатырь жидовский Жидовин Жидовинович. Ужасен он был с виду. Лицо его, ещё от рождения уродливое, было шрамами изрезано неимоверно. Руки его мускулами вздувались, глазки его свиные ненавистью горели. Крикнул Жидовин:
— Вот ты где, Гаврила проклятый! Иди сюда, русская свинья, я пущу тебя на корм собакам! А у щенка твоего сердце вырву заживо!
— Выгодно можно продать… Молодое сердце — прошептал один из жидов.
И бросился на Гаврилу Жидовин, а жиды остальные по канавам попрятались, чтоб их богатыри не задели. Скрестили мечи воины. Началась битва великая…
Вначале от напора Жидовина растерялся Гаврила слегка, но отбил первый порыв богатыря жидовского. И вот бой равный идёт. Ох, силён Гаврила… Такие удары играючи отбивает. Кажется, ещё чуть-чуть, и дрогнет Жидовин. Но и тот крепок. Неустанно удары наносит коварные, да так, что вроде вот-вот достанет Гаврилу Мечом Краденым. Лицом к лицу воины бьются. Не боится Жидовин Гавриле в лицо смотреть, и Гаврила на него с презрением смотрит. Вот мечи соприкоснулись, и налегает Жидовин со всех сил. Но устоял Гаврила под натиском жестоким, и пересиливает он жида могучего. Клонится к земле Жидовин, упадёт вот-вот, ан нет! Исхитрился жид! Вывернулся из-под Меча Русского Жидовин, снова на Гаврилу наседает. Камни из-под сапог Гаврилы выворачиваются, так в землю он упёрся. И гул стоит жуткий — это Жидовин Мечом Краденым замахивается. Бьёт Жидовин снизу, ударом хитроумным. Увернулся Гаврила с трудом, но от второго удара не уйти ему! Сверху Жидовин его добьёт! Вот удар! Подбивает Гаврила ногу врага, и удар тот мимо приходится, и падает Жидовин, с ног сбитый. И Русский Меч ничто не остановит! Бьёт Гаврила и рассекает голову жиду проклятому! Победил Воин Русский пса жидовского! Кланяется Гаврила поверженному сопернику. Чего уж тут, достойный враг был, не то, что раввины скрюченные, рахитичные.
Не ведал Гаврила, что новая напасть уже ему предуготована. Тихо-тихо к нему жид толстый крадётся с кинжалом отравленным. Знаете вы жида того, и Гаврила знал его — то Песах Павлович был из лавки мучной. Ненавидел он Гаврилу за то, что тот у него мешок муки отобрал, мести жаждала душонка Песаха. Неслышно убийца к Гавриле подошёл, а жиды в то время разговор громкий затеяли, чтоб Гаврилу отвлечь, и ударил Песах в спину богатыря Русского. Погубил спасителя России. Сполна за Ложу Песах отомстил. Скрючил он пальцы радостно, отёр кинжал о рубаху мёртвого и в лавку себе пошёл. Но прочим жидам уже несподручно было без Жидовина разбойничать, и разбежались они по убежищам своим, козни строить и корчиться в злобе бессильной.
А Ивашка схоронил богатыря и Меч его подобрал, чтоб Всеславу возвратить, ибо не родилось ещё на Руси тогда людей, его достойных. Вернулся Меч в лес свой, и по-прежнему Всеслав охраняет его покой. Так была Ложа жидомасонская в Питере разгромлена и сильнейшие богатыри двух народов убиты. Увидели русские, что можно жидов победить. Не стало им воли такой на Руси. Зажили русичи тогда своим укладом, а про Гаврилу новые песни сложили. Скоро и вторая Русско-израильская началась, но об этом в следующий раз расскажу. Идите уж, отроки…
08:39:02 14.04.2004
Доктор Странность:
Постоянный адрес текста:
http://www.barbos.ru//?topic=trash&article_id=7013
Великая битва. Короткий трэш
-
- Сообщения: 1
- Зарегистрирован: 23.10