Одиночество. Человек среди людей.

Героизм и подлость. Здоровье душевное. Человек среди людей. Смысл жизни. Как стать человеком... По следам профессора Преображенского из «Собачьего сердца», который пытался из животного сделать человека.
Ответить
Рябинка
Сообщения: 65
Зарегистрирован: 13.07

Одиночество. Человек среди людей.

Сообщение Рябинка » 12.01

Арту́р Шопенга́уэр 1788-1860 — немецкий философ.

Слыл старым холостяком, славился своей внутренней и душевной свободой, пренебрегал элементарными субъективными благами, здоровье ставил на первое место, отличался резкостью суждений. Был крайне честолюбив и мнителен. Отличался недоверием к людям и крайней подозрительностью.
В совершенстве владел латинским, английским, французским, итальянским и испанским языками.

Шопенгауэр много времени проводил за чтением книг: «Не будь на свете книг, я давно пришел бы в отчаяние…». В его библиотеке было 1375 книг. Однако Шопенгауэр весьма критически относился к чтению — он писал, что чрезмерное чтение не только бесполезно, так как читатель в процессе чтения заимствует чужие мысли и хуже их усваивает, чем если бы додумался до них сам, но и вредно для разума, поскольку ослабляет его и приучает черпать идеи из внешних источников, а не из собственной головы.

Знаменитое высказывание
«Когда люди вступают в тесное общение между собой, то их поведение напоминает дикобразов, пытающихся согреться в холодную зимнюю ночь. Им холодно, они прижимаются друг к другу, но чем сильнее они это делают, тем больнее они колют друг друга своими длинными иглами. Вынужденные из-за боли уколов разойтись, они вновь сближаются из-за холода, и так — все ночи напролет».


изречение Шопенгауера о евреях: «Великое жульё»! (Arthur Schopenhauer “ Parerga et Paralipomena” II параграф 174). И это относится буквально к каждому еврею: высокого или низкого положения, денежному магнату или раввину, обрезанному или крещёному...

«Наш угнетённый народ!» Бла-бла- бла. «Тысячи лет преследований». Бла-бла-бла. И снова и снова доверчивые народы развешивают свои уши и становятся обманутыми. Потом они начинают понемногу соображать и меняют своё отношение к евреям, но для этого везде надо, чтобы евреи их раздели до нитки и пустили по миру.
И это везде: в Древней Римской Империи, в Египте, в Азии, позднее в Англии, в Италии, Франции, Польше, Голландии, Германии и даже, как указывает Зомбарт: «На Иберийском полуострове, в Испании и Португалии, где евреи вообще жили как в раю».


Шопенгауер об одиночестве

Каждое общество прежде всего требует взаимного приспособления и принижения, а потому, чем оно больше, тем пошлее. Каждый человек может быть вполне самим собою только пока он одинок. Стало быть, кто не любит одиночества - не любит также и свободы, ибо человек бывает свободен лишь тогда, когда он один.

Принуждение есть нераздельный спутник каждого общества; каждое общество требует жертв, которые оказываются тем тяжелее, чем значительнее собственная личность. Сообразно с этим, каждый избегает, выносит или любит уединение в строгой пропорции с собственной ценностью.

Наедине с самим собою жалкий чувствует всю свою жалость, великий ум - все свое величие, короче,- всякий чувствует себя тем, что он есть. Далее, чем выше кто стоит по табели о рангах самой природы, тем, существенно и неизбежно, стоит одиноче. Но тогда для него истинное благодеяние, если физическое одиночество соответствует духовному.

Между тем как природа положила самое резкое различие между людьми и в умственном, и в нравственном отношении, общество, пренебрегая этим, ставит всех на одну доску или, и того более, ставит искусственное различие по ступеням сословия и ранга, которое весьма часто диаметрально противоположно табели о рангах природы.

При таком порядке вещей положение тех, кого природа поставила низко, очень хорошее; но те немногие, кого она поставила высоко, остаются внакладе, почему они обыкновенно и избегают общества. Да и в каждом обществе, коль скоро оно многолюдно, преобладает пошлость. Что особенно отваживает великие умы от общества, так это равенство прав, а стало быть, и претензий при неравенстве способностей.

Так называемое хорошее общество признает всякие преимущества, кроме духовных! Эти последние представляют даже контрабанду. Оно обязует нас оказывать безграничное терпение ко всякой глупости, тупости, шутовству и извращенности. Личные преимущества должны вымаливать себе прощение или скрываться, так как духовное превосходство оскорбляет уже одним своим существованием, без всякого содействия воли.

Потому-то общество, называемое хорошим, не только имеет ту невыгоду, что сводит нас с людьми, которых мы не можем ни похвалить, ни полюбить, но и мешает нам являться в истинном свете, как подобает нашей природе; даже более того, оно понуждает нас принижаться под лад с другими, даже искажать самих себя. Разумные речи и остроумные мысли на месте в интеллектуальном обществе; в обыкновенном же они прямо ненавистны. Чтобы в нем нравиться, положительно необходимо быть плоским и недалеким.

До чего же наивен тот, кто мечтает, будто заявление ума и способностей есть средство для приобретения расположения общества! Напротив, у преобладающего большинства они возбуждают гнев и ненависть. Дело происходит таким образом. Если человек в разговоре с другим чувствует и замечает его великое духовное превосходство, то и сам, втайне и без явственного сознания делает заключение, что в такой же мере и тот чувствует и замечает его приниженность и ограничениость. Это-то возбуждает его гнев и ненависть.
Таким образом, обнаруживание своего ума и способностей есть только косвенный способ уличения других в бездарности и тупоумии.

К тому же подлая натура подымает бунт, когда встречает противоположность, и тайным зачинщиком бунта является зависть. Ибо удовлетворение своего тщеславия, в чем можно ежедневно убедиться, составляет для людей самое высшее наслаждение, которое, однако, получается единственно из сравнения самих себя с другими. Но никакими преимуществами не гордится так человек, как духовными; ведь на них только и основано его преимущество перед животными. Обнаружить решительное превосходство над ним в этом отношении, к тому же еще при свидетелях, есть поэтому величайшая дерзость. Он почувствует жажду мести и будет искать случая осуществить ее путем оскорбления, так как чрез это он спускается из сферы умственности в область воли, в которой все мы равны.

В то время как знатность и богатство могут рассчитывать на почет в обществе, духовные способности отнюдь не могут ожидать его. В самом благоприятном случае их будут игнорировать, а то будут смотреть на них как на своего рода наглость, как на нечто, что человек присвоил себе недозволенным способом и вздумал теперь вдруг гордиться этим, за что следует как-нибудь, посбить с него снеси; и каждый втайне только и ждет для этого подходящего случая. Разве самое смиреннейшее поведение способно вымолить себе прощение за духовное превосходство. "У неразумных встречается во сто раз более антипатии к разумным, чем у разумных отвращения к неразумным",- говорит Саади в своем "Гюлистане".

Зато духовная приниженность и ограниченность всегда желанные гости. Ибо что для тела тепло, то для духа благодетельное чувство превосходства. Потому каждый так же инстинктивно, как к печке или солнечному свету, приближается к предмету, который сулит ему это превосходство. А таким предметом единственяо может быть решительно ниже стоящий, у мужчин - по качествам духа, у женщин - по красоте.

Смотрите, с каким искренним дружелюбием мало-мальеки смазливая девушка встречает отъявленную дурнушку. Между мужчинами телесные преимущества не очень принимаются, в соображение, хотя, однако же, приятнее себя чувствуешь рядом с тем, кто ниже, а не выше ростом.

Таким образом, между мужчинами глупые и невежественяые, а между женщинами - некрасивые везде приятны и желанны. Они легко приобретают себе репутацию людей с отменно добрым сердцем, так как каждому перед собою и перед другими нужен предлог дла своей симлатии. По этой именно причине всякого рода духовное превосходство есть изолирующее, отчуждающее свойство. Его избегают и ненавидят и как предлог для этого приписывают его обладателю всевозможные недостатки.

Поэтому в подобном обществе мы должны с тяжким самоотвержением на три четверти отрешаться от самих себя, чтобы приравняться к прочим. Конечно, за это мы приобретаем в них равных; но чем больше кто имеет собственной ценности, тем скорее он увидит, что барыш здесь не покрывает затраты и что дело это для него убыточно; ибо люди обыкновенно бывают несостоятельны, т.е. общение с ними не дает ничего, что вознаграждало бы за скуку, тягость и неприятности их общества и за возлагаемое им самопожертвование.

Вообще, в самой полной гармонии можно находиться только с самим собою, не с другом, не с возлюбленною, ибо различие индивидуальности и настроения всякий раз производит некоторый, хотя бы незначительный, диссонанс. Потому-то глубокий мир сердца и совершенное спокойствие духа, эти, после здоровья, высшие земные блага, возможны только в уединении, а как постоянное настроение - только в совершенном отшельничестве. Тогда, если внутренние задатки человека велики и обильны, он будет наслаждаться самым счастливым состоянием, какое только возможно на этой бедной земле.

Да и чего таить? Как бы тесно ни связывали людей дружба, любовь и брак, каждый вполне честно может относиться только к самому себе, да еще разве к детям. Чем менее человек принужден, по внешним или внутренним условиям, приходить в соприкосновение с людьми, тем он лучше.

Довольствоваться самим собою, быть для себя всем во всем, имея право сказать: "Omnia mea mecum porto" "Все свое ношу с собой" (лет.).,- есть, конечно, самое благоприятное свойство для нашего счастья.

Главная наука и упражнение юношества должно заключаться в приучении себя к перенесению одиночества, потому что оно - источник счастия и спокойствия духа. А из всего этого следует, что выгоднее всего поставлен тот, кто рассчитывает только на самого себя и может быть для себя всем во всем.

Что, с другой стороны, делает людей общительными, так это их неспособность переносить одиночество, а в одиночестве - самих себя. Внутренняя пустота и недовольство - вот что гонит их в общество, в странствие и на чужбину. Их духу недостает упругости для приведения себя в движение. Поэтому они пытаются поднять его вином, и многие этим путем становятся пьяницами. Как раз по той же причине они нуждаются в постоянном возбуждении, и именно в самом сильном, т.е. чрез подобных себе существ. Без этого дух их никнет под собственной тяжестью и впадает в тягостную летаргию.

Известно, что всякие беды легче переносить в сообществе с другими. К числу таких бед, как кажется, люди причисляют и скуку, почему и сходятся вместе, чтобы скучать сообща. Как привязанность к жизни есть, в сущности, только боязнь смерти, так и стремление к общительности основывается, собственно, не на любви людей к обществу, а на боязни уединения.

Можно также сказать, что каждый из них представляет только маленькую дробь идеи человечества, а потому требует значительного дополнения посредством других для того, чтобы некоторым образом получилось полное человеческое сознание. Напротив, кто представляет собою целого человека, тот есть единица, а не дробь, а потому и довольствуется самим собою. В этом смысле обыкновенно общество можно сравнить с русским роговым оркестром, в котором каждый рог имел только один звук, и только чрез точное совпадение их получалась музыка. Чувство и дух большинства людей монотонны, как такой рог: ведь и смотрят из них многие так, будто они постоянно заняты одною и тою же мыслью, а какой-либо иной неспособны и мыслить.

Отсюда понятно, почему они не только так скучны, но и так общительны и охотнее всего сходятся в стадо: gregariousness of mankind (табунность, стадность человеческого рода!).

Однообразие своего собственного существа - вот что невыносимо для каждого: omnis stultitia laborat fastidio sui (всякая глупость страдает отвращением к себе самой (лат.).); только гуртом и сообща представляют они нечто, как тот роговой хор. Напротив, человек, одаренный умом и духом, подобен виртуозу, в одиночку исполняющему свой концерт, или фортепьяну. Как последний сам по себе есть маленький оркестр, так и он представляет собою маленький мир.

Между тем, кто любит общество, может из этого сравнения сделать себе вывод, что количество его знакомых должно возмещаться некоторым образом их качеством. Можно вполне довольствоваться общением с одним умным человеком; если же нет ничего, кроме людей обыкновенного сорта, то хорошо иметь их побольше, дабы из их разнообразия и сочетания что-нибудь вышло: и да дарует ему небо терпение на это!

Этой же внутренней пустоте и скудности человека надо приписать и следующее обстоятельство. Если, преследуя какую-либо благородную, идеальную цель, люди высшего пошиба образуют из себя союз, то исход почти всегда бывает тот, что в него непременно вотрутся некоторые из того плебса человечества, который в бесчисленном множестве, как чудовища, всегда и везде кишмя кишит и постоянно готов ухватиться за все без различия, чтобы только избыть тем свою скуку. Тогда все дело или гибнет, или до того изменяется, что составляет противоположность первоначальной цели.

Впрочем, общительность людей можно также рассматривать как взаимное духовное согревание друг о друга, вроде телесного, получаемого при столплении людей во время сильной стужи.

Но у кого самого есть много духовной теплоты, тот не нуждается в подобном группировании. Вследствие этого, общительность каждого человека находится приблизительно в обратном отношении с его интеллектуальной ценностью; и выражение "он необщителен" почти уже значит, что "он человек с большими дарованиями".

Человеку, стоящему высоко в умственном отношении, одиночество доставляет двоякую выгоду: во-первых, быть с самим собою и, во-вторых, не быть с другими. Эту последнюю выгоду оценишь высоко, когда сообразишь, сколько принуждения, тягости и даже опасности влечет за собою каждое знакомство.

"Все наши беды проистекают от невозможности быть одинокими",- сказал Лябрюйер. Общительность принадлежит к опасным, даже пагубным наклонностям, так как она приводит нас в соприкосновение с существами, большинство которых нравственно - скверно, а умственно - тупо и извращено.

Иметь в себе самом столько содержания, чтобы не нуждаться в обществе, есть уже потому большое счастье, что почти все наши страдания истекают из общества, и спокойствие духа, составляющее после здоровья самый существенный элемент нашего счастья, в каждом обществе подвергается опасности, а потому и невозможно без известной меры одиночества.

Чтобы наслаждаться блаженством душевного спокойствия, циники отрекались от всякой собственности. Кто с тою же целью отказывается от общества, тот избрал самое мудрое средство. "La diete des alimens nous rend la sante du corps, et celle des hommes la tranguillite de l'ame" ("Ограничения в пище возвращают нам телесное здоровье, а ограничения в общении с людьми- душевный покои" (фр.)),- изящно и верно сказано Бернарден де Сен-Пьерром. Потому-то, кто своевременно привык к уединению, полюбил его, тот приобрел золотой рудник. Но отнюдь не всякий способен на это.

Итак, чем более человек имеет в самом себе, тем менее для него могут значить другие. Известное чувство самоудовлетворения удерживает людей, одаренных внутреннею ценностью и богатством, от принесения жертв ради общения с другими. Противоположное чувство делает обыкновенных людей такими общительными и приспособительными: для них именно легче переносить других, чем самих себя.

К тому же действительная ценность в глазах общества не уважается, а что уважается, не имеет никакой цены. Доказательством и следствием этого является отшельничество каждого достойного и выдающегося человека.

Таким образом, наклонность к изолированию и уединению питается аристократическим чувством. Все негодяи, к сожалению, общительны. И напротив, если человек более благородного сорта, то это прежде всего доказывается тем, что он не находит никакого удовольствия в общении с прочими, а все более и более предпочитает уединение и затем, с годами, постепенно приходит к убеждению, что в мире, за редкими исключениями, только и есть выбор между одиночеством или пошлостью. Одиночество есть жребии всех выдающихся умов. Они иногда на него сетуют, но постоянно избирают его как меньшее из двух зол.

На свете существует три аристократии: 1) аристократия рождения и ранга; 2) денежная аристократия и 3) аристократия ума и таланта. Каждая из этих аристократий окружена полчищем завистников, которые питают втайне злобу против каждого аристократа, и если им нечего его бояться, стараются всяким способом дать ему понять, что "ты, мол, отнюдь не выше нас". Но это-то старание именно и выдает, что они убеждены в противном. Зато и образ действия аристократов, применяемый ими ко всем посторонним, состоит в том, чтобы держать их на известном расстоянии и по возможности избегать всякого соприкосновения с ними. La terre est couverte de gens qui ne meritent pas qu'on leur parle ("Земля населена людьми, которые не заслуживают того, чтобы с ними разговаривать" (фр.)).

Изумительно, как легко и скоро обнаруживается существующая между людьми однородность или разнородность духа и нрава: она чувствуется в каждой мелочи. Если даже разговор между двумя существенно разнородными людьми будет идти о самых посторонних и некасающихся их вещах, то и тут почти каждая фраза одного будет не нравиться другому и даже раздражать и сердить его. Напротив того, однородные натуры с места и во всем чувствуют известное согласие между собою, которое при большей однородности вскоре переходит в полнейшую гармонию и даже в унисон.

Отсюда прежде всего ясно, почему вполне обыкновенные, дюжинные люди так общительны и повсюду так легко находят подходящее общество,- эти милые, славные люди!

У людей необыкновенных дело происходит наоборот, и тем более, чем они отличнее от других; так что они в своей разобщенности уже могут поистине радоваться, если откроют в другом хотя один какой-нибудь однородный и родственный им самим фибр, как бы ни был он мал. Ибо каждый представляет для другого ровно столько, сколько другой для него. Истинные великие умы ютятся одиноко, как орлы на вершинах.

Далее, из того же понятно, отчего одинаково мыслящие и настроенные люди так быстро сходятся между собою, как будто они взаимно притягиваются каким-то магнитом: родственные души приветствуют друг друга издали. Чаще всего, конечно, это приходится наблюдать у людей низкого образа мыслей или плохо одаренных, но только потому, что такие повсюду встречаются легионами,- выдающиеся же и одаренные натуры попадаются редко и называются редкими.

Наклонность к общительности находится в обратном отношении с возрастом. Малый ребенок подымает боязливый крик и слезы, если его на несколько минут оставят одного. Для мальчика одиночество - чистая мука. Юноши охотно общаются между собою и только более благородные и возвышенные между ними уже ищут порою уединения; но провести в одиночестве целый день для них еще трудно! Взрослому человеку это, напротив, легко. Он может уже подолгу оставаться один, и тем дольше, чем он становится старше.

На седьмом десятке побуждение к уединению действительно становится естественно и даже инстинктивно. Тогда все соединяется, чтобы способствовать этому. Сильнейший позыв к общительности, любовь к женщинам и половое побуждение более не действуют, и это отсутствие пола у стариков кладет основание для некоторой самоудовлетворенности, которая постепенно и поглощает позыв к общительности.

Старик, переживший исчезнувшие поколения и к тому же отчасти переросший наслаждения жизни, а отчасти и совсем для них умерший, обретает в одиночестве свою настоящую стихию.

Тысячи обольщений и глупостей остаются позади; активная жизнь большею частью закончена, ждать больше нечего, планов и замыслов - не имеешь. Поколения, к которому собственно принадлежал, уже нет в живых. Окруженный чуждым племенем, уже чувствуешь себя объективно и существенно одиноким. Притом полет времени ускорился, а умственно еще можно им воспользоваться. Ибо если только голова сохранила свою силу, то приобретенные познания и опыт, постепенно завершенная выработка всех мыслей и навык к труду всех сил делают изучение всякого рода интереснее и легче, чем когда-либо. Ясно вникаешь в тысячи вещей, которые раньше как бы скрывались в тумане: достигаешь результатов и чувствуешь все свое превосходство.

Вследствие долгого опыта перестаешь ожидать многого от людей, так как взятые в целом, они не принадлежат к существам, выигрывающим от ближайшего знакомства; напротив, убеждаешься, что, не считая редких счастливых случайностей, не встретишь в них ничего, кроме дефектных экземпляров человеческой природы, к которым лучше вовсе не прикасаться.

Таким образом, любовь к уединению, которой раньше приходилось бороться с общительностью, становится вполне естественною и простою, и человек чувствует себя в одиночестве, как рыба в воде. Поэтому-то каждая выдающаяся личность, т.е. непохожая на других и, следовательно, стоящая одиноко, хотя смолоду и тяготится этою, свойственною ей изоляцией, зато чувствует облегчение под старость.

Конечно, это действительное преимущество старости чувствуется каждым человеком лишь по мере его интеллектуальных сил, следовательно, более всего богато одаренными головами, но в меньшей степени несомненно каждым. Только чрезвычайно бедные и пошлые натуры остаются и под старость такими же общительными, как и прежде. Обществу, которому они более не подстать, они в тягость и разве только в нем терпимы, тогда как прежде были желанными гостями.

Из всего этого ясно, что любовь к уединению возникает не прямо как исконное побуждение, а развивается постепенно, преимущественно у благородных натур и лишь мало-помалу, не без борьбы с естественною склонностью к общительности. Но при этом, в каждом данном случае, наклонность к отчуждению и уединению возрастает пропорционально умственной ценности человека.


Фильм по теме: Ссылки доступны только зарегистрированным пользователям Смотреть только в правильном переводе! Иначе -дрянь

электорат
Сообщения: 176
Зарегистрирован: 06.06

Человек среди людей. Быть самим собой.

Сообщение электорат » 05.04

      О современном "творческом процессе":
      "Нашу эпоху, наверно, когда-нибудь назовут эпохой "креативного поноса".
      Сколько генерируется песен, стихов, книг, фильмов, компьютерных игр...
      И в этом чудовищном потоке совершенно нивелируется ценность самой "единицы творчества".
      К творчеству давно перестали подходить благоговейно, бережно, неспешно, строго.
      Нет никакой дисциплины - даже в храм творцы-песнопевцы норовят выплеснуть все что на уме и на душе - безо всяческой "внутренней цензуры".
      В.М.Файнер, современный композитор, автор преимущественно хоровых произведений.

    Изображение

    Маниакальность вместо счастья

    Хочу написать про психическую моду. У каждого времени есть свои модные психические состояния - престижные эмоции, состояния сознания, схемы мышления. Бывает мода даже на психические расстройства и патопсихологические синдромы. Романтики 19-го века культивировали моду на депрессию - сплин считался наиболее подходящим состоянием для настоящего романтика. Сумасшествие романтики тоже почитали, кстати. Начало 20-го века - эпоха истерии. В 1960-е годы в моде были измененные состояния сознания и галлюцинации. В 1990-е, помнится, тоже. В наши времена, кстати, можно увидеть множество разных психических мод.

    Я хочу написать о сегодняшней моде, которая сильно влияет на состояние умов, как мне кажется. Это мода на маниакальное состояние - один из видов расстройств настроения.

    Каков сегодня образ успешного и благополучного человека?

    У него всегда приподнятое настроение, он не унывает, он ничем не заморачивается. Он постоянно что-то делает - самореализуется каждую минуту своей жизни. Он постоянно генерирует креативные идеи, а также осмысляет и комментирует всё, что видит.

    Собственно, всё перечисленное входит в маниакальную триаду. Это три основных симптома маниакального синдрома (МС) - постоянно повышенное настроение, ускорение ассоциативных процессов и двигательной активности, постоянное стремление к деятельности. Есть и другие симптомы, помимо триады - они тоже совпадают с идеалом современного человека. Современный человек всегда хочет секса и всегда должен быть к нему готов - и МС сопровождается повышенной сексуальной возбудимостью. Современный человек должен всегда быть лучшим - переоценка собственной личности тоже входит в МС.

    Конечно, в своей острой или крайней форме МС мало кого может привлечь - это тяжелые психотические состояния, которые возникают при серьезных психических и соматических расстройствах. Я не психиатр, поэтому подробно писать про МС не буду - про него есть увлекательная глава в национальном руководстве по психиатрии. Но в легкой выраженности, в форме гипоманиакальности - это почти эталон счастья для современного человека. Многие люди ориентируются на это состояние, как на норму, жаждут постоянно находиться в нем. И любое выпадение из этого состояния оценивается как негатив - что-то, мол, со мной не так.

    Эта "норма" пропагандируется в прессе - в глянцевой, прежде всего. Культивируется в молодежных субкультурах, где модно постоянно быть на драйве. Образ современного бизнесмена тоже предстает в массовой культуре маниакальным - неутомимый, постоянно в движении, бурлящий идеями, кого бы еще поглотить или слить. Как ни странно, в книгах по поп-психологии это состояние тоже рекламируется как норма. Они учат всегда быть эффективным, во всем видеть позитив, быстро соображать - речь все о той же маниакальной триаде. Я уж не говорю про рекламу - по ней можно изучать аффективные расстройства. В рекламных образах напрямую увязывают рекламируемый продукт с каким-то психическим состоянием. И часто это бывает именно маниакальное состояние - обратите внимание.

    И, казалось бы, в чем проблема? Мы все, вроде бы, хотим быть счастливыми и успешными. И вполне естественно, что для достижения этого счастья больше подходит образ неунывающего, деятельного, сообразительного человека, чем хандрящего бездельника.
    И вот тут есть уловка - наше мышление часто бывает полярным (расстройство, при котором часто возникает маниакальный синдром называется, кстати - биполярное). Мы мыслим крайностями - если не деятельный, то бездельник. Если не счастливый, то несчастный. Если не быстро думающий, то тупой. Если не креативный, то бездарный. Тогда как кроме крайностей всегда есть третий вариант - оптимальный. Или даже много вариантов - индивидуальных.

    Каков же этот оптимальный третий вариант по отношению к маниакальности? Это, собственно, нормотимические состояния - нормальные, попросту. Это когда у человека ровное спокойное настроение, но не когда все по барабану. Человек испытывает эмоции, которые соответствуют ситуации. Если ситуация располагает, то он доволен, весел, радостен, даже счастлив. Если ситуация неблагоприятная, то он чувствует печаль, страх, досаду и т.п.
    Я имею в виду не только внешние ситуации, но и внутреннее состояние. Ведь иногда и внутри нас не все благополучно в плане тонуса - усталость, сомнения, неопределенность, расслабленность, ступор - это нормальные состояния, ведь жизнь постоянно требует от нас внутреннего развития. А развитие часто сопровождается кризисом.

    Когда мы говорим о негативных эмоциях и сниженном настроении, то мы подходим к тонкой грани - как отличать негативные состояния в рамках нормы от депрессивных? Я бы предложил такой критерий - как человек справляется с неблагоприятными ситуациями и состояниями? Если он их успешно преодолевает, если они не выбивают его из колеи надолго, то речь о норме. Если же человек относится к проблемам пассивно, чувствует бессилие, делает негативные прогнозы, не находит выхода - то можно говорить о том, что его настроение движется в сторону депрессии.

    Впрочем, я сейчас не о депрессии, а о её приятной противоположности - гипоманиакальном состоянии. Почему опасно ориентироваться на него как на норму? Во первых, постоянно приподнятое настроение и повышенная активность экономически не всегда обоснованны - это часто жизнь "не по-средствам" психики. Силы организма и психики ограничены. Повышенная активность, если не останавливаться вовремя, чревата и физическим, и психическим истощением. В состоянии истощения уж точно будет не до эффективности и креативности.

    Во вторых, если требовать от себя постоянно хорошего настроения, то придется отрицать и подавлять негативные эмоции. А ведь в любой деятельности мы сталкиваемся с проблемными ситуациями, когда уместно чувствовать тревогу, уныние, печаль, досаду и т.п. Проблемы будут отрицаться, а эмоции будут не проживаться, а подавляться. Также будут игнорироваться такие естественные состояния как усталость, вялость, заторможенность - у мозга просто не будет времени на обработку информации, на полноценные работу и отдых (я в свое время про это писал).

    Получается, если культивировать маникальное состояние как норму, то можно придти к внутреннему конфликту, к неврозу.
    Другое дело, что иногда невроз - это не следствие завышенных требований к своему состоянию, а причина. Моду на маниакальность с особым рвением подхватывают люди, которые и без того что-то в себе отвергают, запрещают себе быть разными - в том числе, слабыми, печальными, да и просто спокойными. И тут мы подошли к третьему противопоказанию.

    В-третьих, у каждого человека своя конституция, свой темперамент, свой характер. А значит, у каждого своя внутренняя норма активности и настроения. У кого-то психические процессы быстрее, у кого-то медленнее, у кого-то устойчивые, у кого-то неустойчивые - это психофизиологическая данность каждого из нас. А на эту данность еще характер и многообразные личностные особенности накладываются. И если они не располагают к постоянной бодрости, то приходится насиловать себя, злоупотреблять ресурсами организма ради соответствия новоявленной "норме". {использовать стратегические ресурсы для решения тактических задач} Это вопрос принятия себя со своими врожденными и приобретенными особенностями.

    Каков же вывод? Я думаю, у каждого из нас есть выбор.
    Мы можем воспринимать моду на психические состояния без критики, как что-то само собой разумеющееся. В таком случае мы вынуждены будем напяливать на себя то, что нам не особо подходит. Это может привести к внутреннему конфликту и психическому истощению.
    Можно (и нужно) воспринимать моды и нормы общества критически. Их можно примерить на себя, и отказаться от них, если они не подходят. А подходят они или нет, нам скажут наши ощущения и эмоции - в том числе, и негативные.


    обсуждение http://danilling.livejournal.com/48429.html#cutid1

    **********************************

    ред: P.S. автор профессиональный психолог за деньги. А как говорят умные люди - "прислушиваться можно только к советам тех немногих, кто сам занимается духовными практиками и поисками и делает это бесплатно. Как только на арене появляются деньги - всё, ценность совета для вашей земной души начинает стремиться к нулю.

    Тем более что все официальные академические науки рассматривают человечество как единое целое - что принципиально неверно. Человечество состоит из трех совершенно разных групп человекообразных - землян, иверов и криптов. Каждая группа живет по своим законам, для каждой нужна своя наука. А у них наука одна на всех - психология - одна на всех! И отдавать они её никому не собираются. Значит, адаптировать услышанное под себя придётся вам самому.

      Например этот пост. Землянам, конечно, не комфортно находиться под чужой маской. От этого у землян даже может случиться расстройство психики. ( а может этого иверы и добиваются?) Для землян естественно и комфортно быть самим собой в радости и печали.

      Для алиенов всё совсем не так. Мимикрия, подстраивание, фальш, игра для них - естественное состояние. Под маской они как рыбы в воде. И никаких от этого психических расстройств у них не бывает. С такой операционной системой они клонированы.


    А автор пишет про какого-то усреднённого пациента. Вот цена их наук и платных консультаций... Все науки надо переосмысливать заново.

    Между прочим, крипты, возможно, выстраивают многоуровневую систему понимания текстов. Перечитайте последний выделенный абзац.
    Я думаю, у каждого из нас есть выбор.
    Мы можем воспринимать моду на психические состояния без критики, как что-то само собой разумеющееся. В таком случае мы вынуждены будем напяливать на себя то, что нам не особо подходит. Это может привести к внутреннему конфликту и психическому истощению.
    Можно (и нужно) воспринимать моды и нормы общества критически. Их можно примерить на себя, и отказаться от них, если они не подходят. А подходят они или нет, нам скажут наши ощущения и эмоции - в том числе, и негативные.
    И вспомните теперь, как иверы разваливали СССР. Они вынужденно напяливали на себя то, что им не особо подходит (социализм), и от этого испытывали сильный душевный дискомфорт. Социализм им не по кайфу, это сказали им их ощущения и эмоции - в том числе, и негативные. И отказались от него в пользу порнографии, педерастов, и другой швободы, развалив гойское государство изнутри.

    Так что, тут надо чётко понимать - услышали умную мысль, которая именно к вам подходит (к группе, к которой вы принадлежите), примите ее к сведению, но на авторе не зацикливайтесь, если поняли что он работает за деньги (прямо или косвенно). Обычная практика набирать себе клиентов - плагиатить умные мысли по своей теме, завлекать ими к себе хомячков и потом стричь, стричь.
    Прочитав интересный пост, многие идут по ссылке и читают весь дневник автора, знакомятся, иногда подсаживаются. Технология отработанная веками - "Заходите в наш магазин, у нас всегда бесплатно вкусный свежий щербет и чай".

    Ответить