Одиночество -удел сильных, слабые выбирают толпу ...

Героизм и подлость. Здоровье душевное. Человек среди людей. Смысл жизни. Как стать человеком... По следам профессора Преображенского из «Собачьего сердца», который пытался из животного сделать человека.
Ответить
Павлов
Сообщения: 106
Зарегистрирован: 24.10

Одиночество -удел сильных, слабые выбирают толпу ...

Сообщение Павлов » 23.06

.


Артур Шопенгауер об одиночестве

Общение


Для того чтобы жить вполне осмысленно и из собственного опыта извлекать заключающего в нем поучения, необходимо припоминать и передумывать все сделанное , испытанное и пережитое и то ,что при этом чувствовал ; а также сравнивать свое прежнее мнение и суждение с настоящим , а свои замыслы и стремления с полученными результатами и как они нас удовлетворяли.Это приватная лекция , даваемая каждому человеку опытом. Можно также собственный опыт сравнить с текстом книги , а передумывание и выводы из него- с коментарием.

Такую же цель имело в виду и правило Пифагороа, рекомендующее обсуждать вечером , что сделал за день. Кто живет в сутолоке дел или удовольствий , не продумывая пережитого , а только лишь сматывая клубок жизни , у того ускользает осмысленная сознательность. Дух его представляет хаос , а в его мысли закрадывается некотарая путаница , что тотчас же замечается по отрывочности и бессвязности его беседы , представляющей какое-то мелкое крошево. Это обнаруживается тем сильнее , чем тревожнее c внешней стороны жизнь человека, чем больше у него впечатлений и чем ничтожнее внутреняя деятельность его духа.

Довольствоваться самим собою , быть для себя всем во всем , имея право сказать: ,,Все свое ношу с собой ,,-есть, конечно, самое благоприятное свойство для нашего счастья .

Нет более превратного пути к счастью , как жизнь в суете и суматохе большого света, (светской жизни), ибо она имеет целью превратить наше жалкое существование в непрерывный ряд радостей , утех, наслаждений. При такой жизни , с обязательным к ней аккомпанементом взаимного оболгания , не может не последовать разочарования.

Наш дух облечен ложью , как тело одеждами. Наши речи, действия , все наше существо -лживы: и только сквозь эту оболочку можно порой угадать истинный образ мыслей человека , как сквозь одежду фигуру тела.
Каждое общество прежде всего требует взаимного приспособления и принижения , а потому , чем оно больше, тем пошлее. Каждый человек может быть вполне самим собою только пока он одинок . Стало быть кто не любит одиночества -не любит так же и свободы , ибо человек бывает свободен лишь тогда , когда он один. Принуждение есть нераздельный спутник каждого общества; каждое общество требует жертв , которые оказываются тем тяжелее , чем значительнее собственная личность. Сообразно с этим , каждый избегает , выносит или любит уединение в строгой пропорции c собственной ценностью. Наедине с самим с собою жалкий чувствует всю свою жалость , великий ум -все свое величие , короче,- всякий чувствует себя тем , что он есть. Далее , чем выше кто стоит по табели о рангах самой природы , тем, существенно и неизбежно , стоит одиноче.

Но тогда для него истинное благодеяние , если физическое одиночество соответствует духовному. Между тем как природа положила самое резкое различие между людьми и в умственном , и в нравственном отношении , общество , пренебрегая этим , ставит всех на одну доску или , и того более , ставит искусственное различие по ступеням сословия и ранга , которое весьма часто диаметрально противоположно табели о рангах природы. При таком порядке вещей положение тех, кого природа поставила низко, очень хорошее; но те немногие , кого она поставила высоко , остаются внакладе, почему они обыкновенно и избегают общества. Да и в каждом обществе , коль скоро оно многолюдно , преобладает пошлость. Что особенно отваживает великие умы от общества , так это равенство прав , а стало быть , и претензий при неравенстве способностей.

Так называемое хорошее общество признает всякие преимущества , кроме духовных! Эти последние представляют даже контрабанду. Оно обязует нас оказывать безграничное терпение ко всякой глупости , тупости , шутовству и извращености. Личные преимущества должны вымаливать себе прощение или скрываться , так как духовное превосходство оскорбляет уже одним своим существованием , без всякого содействия воли. Потому-то общество , называемое хорошим , не только имеет ту невыгоду , что сводит нас с людьми , которых мы не можем ни похвалить , ни полюбить , но и мешает нам являться в истином свете , как подобает нашей природе ; даже более того , оно понуждает нас принижаться под лад с другими , даже искажать самих себя . Интеллигентные речи и остроумные мысли на месте в интеллигентном обществе ; в обыкновенном же прямо ненавистны. Чтобы в нем нравиться , положительно необходимо быть плоским и недалеким.

Поэтому в подобном обществе мы должны с тяжким самоотвержением на три четверти отрешаться от самих себя, чтобы приравняться к прочим. Конечно , за это мы приобретаем в них равных ; но чем больше кто имеет собственной ценности, тем скорее он увидит, что барыш здесь не покрывает затраты и что дело это для него убыточно; ибо люди обыкновенно бывают несостоятельны , те общение с ними не дает ничего, что вознаграждало бы за скуку , тягость и неприятности их общества и за возлагаемое им самопожертвование.

К тому же общество в замену истинного , те духовного , превосходства, которое в нем нетерпимо , да и редко встречается , приняло фальшивое , условное превосходство , основанное на произвольных положениях, как пароль , изменчивое и традиционно процветающее в высших сословиях. Это то, что называется хорошим тоном, bon ton , faschionableness. Когда такое превосходство приходит в столкновение с настоящим , тут-то и обнаруживается его слабость. ,, Quand le bon ton arrive, le bon sens se retire,, (Когда приходит хороший тон, уходит здравый смысл.(фр.)).

Вообще, в самой полной гармонии можно находиться только с самим собою, не с другом , не с возлюбленною , ибо различие индивидуальности и настроения всякий раз производит некоторый , хотя бы незначительный диссонанс. Потому-то глубокий мир сердца и совершенное спокойствие духа , эти, после здоровья , высшие земные блага, возможны только в уединении, а как постоянное настроение-только в совершенном отшельничестве. Тогда , если внутренние задатки человека велики и обильны , он будет наслаждаться самим счастливым состоянием , какое только возможно на этой бедной земле.

Да и чего таить? Как бы тесно ни связывали людей дружба, любовь и брак, каждый вполне честно может относиться только к самому себе, да еще разве к детям. Чем менее человек принужден , по внешним или внутренним условиям, приходить в соприкосновение с людьми, тем он лучше. Недостатки одиночества если вперед и не чувствуются , то все-таки сразу видны. Напротив, общество под покровом развлечения , беседы, совместного удовольствия и.т.п. таит много часто неисцелимых зол.

Главная наука и упражнение юношества должно заключаться в приучении себя к перенесению одиночества , потому что оно -источник счастья и спокойствия духа. А из всего этого следует , что выгоднее всего поставлен тот, кто рассчитывает только на самого себя и может быть для себя всем во всем.

Чем более человек имеет в самом себе , тем менее для него могут значить другие. Известное чувство самоудовлетворения удерживает людей , одаренных внутреннею ценностью и богатством, от принесения жертв ради общения с другими. Противоположное чувство делает обыкновенных людей такими общительными и приспособительными : для них именно легче переносить других, чем самих себя. К тому же действительная ценность в глазах общества не уважается, а что уважается не имеет никакой цены . Доказательством и следствием этого является отшельничество каждого достойного и выдающего человека.

Что с другой стороны , делает людей общительными , так это их неспособность переносить одиночество, а в одиночестве -самих себя. Внутренняя пустота и недовольство -вот что гонит их в общество , в странствие и на чужбину. Их духу недостает упругости для приведения себя в движение. Поэтому они пытаются поднять их вином , и многие этим путем становятся пьяницами. Как раз по той же причине они нуждаются в постоянном возбуждении , и именно в самом сильном , те через подобных себе существ. Без этого дух их никнет под собственной тяжестью и впадает в тягостную летаргию.

Известно , что всякие беды легче переносить в сообществе с другими. К числу таких бед , как кажется, люди причисляют и скуку , почему и сходятся вместе, чтобы скучать сообща. Как привязанность к жизни есть , в сущности , только боязнь смерти, так и стремление к общительности основывается , собственно , не на любви людей к обществу , а на боязни уединения.

Можно также сказать , что каждый из них представляет только маленькую дробь идеи человечества, а потому требует значительного дополнения посредством других для того , чтобы некоторым образом получилось полное человеческое сознание. Напротив , кто представляет собою целого человека , человека par excellece, (преимущественно, по преимуществу ), тот есть единица , а не дробь, а потому и довольствуются самим собою. В этом смысле обыкновенно общество можно сравнить с русским роговым Чувство и дух большинства людей монотонны , как такой рог : ведь и смотрят из них многие так , будто они постоянно заняты одною и тою же мыслью, а какой-либо иной неспособны и мыслить. Отсюда понятно , почему они не только так скучны , но и так общительны и охотнее всего сходятся в стадо:gregariousness of mankind(табунность, стадность человеческого рода! Однообразие своего собственного существа -вот что невыносимо для каждого omnis stultitia laborat fastidio sui ;( - всякая глупость страдает отвращением к себе самой(лат.). только гуртом и сообща представляют они нечто , как тот роговой хор.Напротив, человек , одаренный умом и духом , подобен виртуозу , в одиночку исполняющему свой концерт , или фортепьяну.Как последний сам по себе есть маленький оркестр , так и он представляет собою маленький мир

Между тем, кто любит общество, может из этого сравнения сделать себе вывод, что количество его знакомых должно возмещаться некоторым образом их качеством. Можно вполне довольствоваться общением с одним умным человеком; если же нет ничего, кроме людей обыкновенного сорта, то хорошо иметь их побольше, дабы из их разнообразия и сочетания что-нибудь вышло: и да дарует ему небо терпение на это!

Этой же внутренней пустоте и скудности человека надо приписать и следующее обстоятельство. Если, преследуя какую-либо благородную, идеальную цель, люди высшего пошиба образуют из себя союз, то исход почти всегда бывает тот, что в него непременно вотрутся некоторые из того плебса человечества, который в бесчисленном множестве, как чудовища, всегда и везде кишмя кишит и постоянно готов ухватиться за все без различия, чтобы только избыть тем свою скуку. Тогда все дело или гибнет, или до того изменяется, что составляет противоположность первоначальной цели.

Впрочем, общительность людей можно также рассматривать как взаимное духовное согревание друг о друга, вроде телесного, получаемого при столплении людей во время сильной стужи.

Но у кого самого есть много духовной теплоты, тот не нуждается в подобном группировании. Вследствие этого, общительность каждого человека находится приблизительно в обратном отношении с его интеллектуальной ценностью; и выражение "он необщителен" почти уже значит, что "он человек с большими дарованиями".

Человеку, стоящему высоко в умственном отношении, одиночество доставляет двоякую выгоду: во-первых, быть с самим собою и, во-вторых, не быть с другими. Эту последнюю выгоду оценишь высоко, когда сообразишь, сколько принуждения, тягости и даже опасности влечет за собою каждое знакомство.

"Все наши беды проистекают от невозможности быть одинокими",- сказал Лябрюйер. Общительность принадлежит к опасным, даже пагубным наклонностям, так как она приводит нас в соприкосновение с существами, большинство которых нравственно - скверно, а умственно - тупо и извращено. Иметь в себе самом столько содержания, чтобы не нуждаться в обществе, есть уже потому большое счастье, что почти все наши страдания истекают из общества, и спокойствие духа, составляющее после здоровья самый существенный элемент нашего счастья, в каждом обществе подвергается опасности, а потому и невозможно без известной меры одиночества. Чтобы наслаждаться блаженством душевного спокойствия, циники отрекались от всякой собственности. Кто с тою же целью отказывается от общества, тот избрал самое мудрое средство. "La diete des alimens nous rend la sante du corps, et celle des hommes la tranguillite de l'ame" ("Ограничения в пище возвращают нам телесное здоровье, а ограничения в общении с людьми- душевный покои" (фр.)),- изящно и верно сказано Бернарден де Сен-Пьерром. Потому-то, кто своевременно привык к уединению, полюбил его, тот приобрел золотой рудник. Но отнюдь не всякий способен на это.

Итак, чем более человек имеет в самом себе, тем менее для него могут значить другие. Известное чувство самоудовлетворения удерживает людей, одаренных внутреннею ценностью и богатством, от принесения жертв ради общения с другими. Противоположное чувство делает обыкновенных людей такими общительными и приспособительными: для них именно легче переносить других, чем самих себя. К тому же действительная ценность в глазах общества не уважается, а что уважается, не имеет никакой цены. Доказательством и следствием этого является отшельничество каждого достойного и выдающегося человека.

Таким образом, наклонность к изолированию и уединению питается аристократическим чувством. Все негодяи, к сожалению, общительны. И напротив, если человек более благородного сорта, то это прежде всего доказывается тем, что он не находит никакого удовольствия в общении с прочими, а все более и более предпочитает уединение и затем, с годами, постепенно приходит к убеждению, что в мире, за редкими исключениями, только и есть выбор между одиночеством или пошлостью. Одиночество есть жребии всех выдающихся умов. Они иногда на него сетуют, но постоянно избирают его как меньшее из двух зол.


--------------------------------------------------------------------------------

На свете существует три аристократии: 1) аристократия рождения и ранга; 2) денежная аристократия и 3) аристократия ума и таланта. Каждая из этих аристократий окружена полчищем завистников, которые питают втайне злобу против каждого аристократа, и если им нечего его бояться, стараются всяким способом дать ему понять, что "ты, мол, отнюдь не выше нас". Но это-то старание именно и выдает, что они убеждены в противном. Зато и образ действия аристократов, применяемый ими ко всем посторонним, состоит в том, чтобы держать их на известном расстоянии и по возможности избегать всякого соприкосновения с ними. La terre est couverte de gens qui ne meritent pas qu'on leur parle ("Земля населена людьми, которые не заслуживают того, чтобы с ними разговаривать" (фр.)).

Изумительно, как легко и скоро обнаруживается существующая между людьми однородность или разнородность духа и нрава: она чувствуется в каждой мелочи. Если даже разговор между двумя существенно разнородными людьми будет идти о самых посторонних и некасающихся их вещах, то и тут почти каждая фраза одного будет не нравиться другому и даже раздражать и сердить его. Напротив того, однородные натуры с места и во всем чувствуют известное согласие между собою, которое при большей однородности вскоре переходит в полнейшую гармонию и даже в унисон.

Отсюда прежде всего ясно, почему вполне обыкновенные, дюжинные люди так общительны и повсюду так легко находят подходящее общество,- эти милые, славные люди!

У людей необыкновенных дело происходит наоборот, и тем более, чем они отличнее от других; так что они в своей разобщенности уже могут поистине радоваться, если откроют в другом хотя один какой-нибудь однородный и родственный им самим фибр, как бы ни был он мал. Ибо каждый представляет для другого ровно столько, сколько другой для него. Истинные великие умы ютятся одиноко, как орлы на вершинах.

Далее, из того же понятно, отчего одинаково мыслящие и настроенные люди так быстро сходятся между собою, как будто они взаимно притягиваются каким-то магнитом: родственные души приветствуют друг друга издали. Чаще всего, конечно, это приходится наблюдать у людей низкого образа мыслей или плохо одаренных, но только потому, что такие повсюду встречаются легионами,- выдающиеся же и одаренные натуры попадаются редко и называются редкими.


--------------------------------------------------------------------------------

Наклонность к общительности находится в обратном отношении с возрастом. Малый ребенок подымает боязливый крик и слезы, если его на несколько минут оставят одного. Для мальчика одиночество - чистая мука. Юноши охотно общаются между собою и только более благородные и возвышенные между ними уже ищут порою уединения; но провести в одиночестве целый день для них еще трудно! Взрослому человеку это, напротив, легко. Он может уже подолгу оставаться один, и тем дольше, чем он становится старше.

На седьмом десятке побуждение к уединению действительно становится естественно и даже инстинктивно. Тогда все соединяется, чтобы способствовать этому. Сильнейший позыв к общительности, любовь к женщинам и половое побуждение более не действуют, и это отсутствие пола у стариков кладет основание для некоторой самоудовлетворенности, которая постепенно и поглощает позыв к общительности.

Старик, переживший исчезнувшие поколения и к тому же отчасти переросший наслаждения жизни, а отчасти и совсем для них умерший, обретает в одиночестве свою настоящую стихию.

Тысячи обольщений и глупостей остаются позади; активная жизнь большею частью закончена, ждать больше нечего, планов и замыслов - не имеешь. Поколения, к которому собственно принадлежал, уже нет в живых. Окруженный чуждым племенем, уже чувствуешь себя объективно и существенно одиноким. Притом полет времени ускорился, а умственно еще можно им воспользоваться. Ибо если только голова сохранила свою силу, то приобретенные познания и опыт, постепенно завершенная выработка всех мыслей и навык к труду всех сил делают изучение всякого рода интереснее и легче, чем когда-либо. Ясно вникаешь в тысячи вещей, которые раньше как бы скрывались в тумане: достигаешь результатов и чувствуешь все свое превосходство. Вследствие долгого опыта перестаешь ожидать многого от людей, так как взятые в целом, они не принадлежат к существам, выигрывающим от ближайшего знакомства; напротив, убеждаешься, что, не считая редких счастливых случайностей, не встретишь в них ничего, кроме дефектных экземпляров человеческой природы, к которым лучше вовсе не прикасаться. Таким образом, любовь к уединению, которой раньше приходилось бороться с общительностью, становится вполне естественною и простою, и человек чувствует себя в одиночестве, как рыба в воде. Поэтому-то каждая выдающаяся личность, т.е. непохожая на других и, следовательно, стоящая одиноко, хотя смолоду и тяготится этою, свойственною ей изоляцией, зато чувствует облегчение под старость.

Конечно, это действительное преимущество старости чувствуется каждым человеком лишь по мере его интеллектуальных сил, следовательно, более всего богато одаренными головами, но в меньшей степени несомненно каждым. Только чрезвычайно бедные и пошлые натуры остаются и под старость такими же общительными, как и прежде. Обществу, которому они более не подстать, они в тягость и разве только в нем терпимы, тогда как прежде были желанными гостями.

Из всего этого ясно, что любовь к уединению возникает не прямо как исконное побуждение, а развивается постепенно, преимущественно у благородных натур и лишь мало-помалу, не без борьбы с естественною склонностью к общительности. Но при этом, в каждом данном случае, наклонность к отчуждению и уединению возрастает пропорционально умственной ценности человека.


источник Афоризмы и максимы. А Шопенгауэр

Читать по теме:
Луций Анней Сенека "Нравственные письма к Луцилию."
Филип Стенхоп Честерфилд. "Письма к сыну"

morehodsimbad
Сообщения: 253
Зарегистрирован: 04.04

Re: Одиночество -удел сильных, слабые выбирают толпу ...

Сообщение morehodsimbad » 23.06

Было уже:
http://www.uznaipravdu.info/viewtopic.php?f=23&t=4304


Вот еще наставление Александра Сергеевича Пушкина брату Льву:

Тебе придется иметь дело с людьми, которых ты еще не знаешь. С самого начала думай о них всё самое плохое, что только можно вообразить: ты не слишком сильно ошибешься. Не суди о людях по собственному сердцу, которое, я уверен, благородно и отзывчиво и, сверх того, еще молодо; презирай их самым вежливым образом: это - средство оградить себя от мелких предрассудков и мелких страстей, которые будут причинять тебе неприятности при вступлении твоем в свет.
Будь холоден со всеми; фамильярность всегда вредит; особенно же остерегайся допускать ее в обращении с начальниками, как бы они ни были любезны с тобой. Они скоро бросают нас и рады унизить, когда мы меньше всего этого ожидаем.
Не проявляй услужливости и обуздывай сердечное расположение, если оно будет тобой овладевать; люди этого не понимают и охотно принимают за угодливость, ибо всегда рады судить о других по себе.
Никогда не принимай одолжений. Одолжение чаще всего - предательство. Избегай покровительства, потому что это порабощает и унижает.
Я хотел бы предостеречь тебя от обольщений дружбы, но у меня не хватает решимости ожесточить тебе душу в пору наиболее сладких иллюзий. То, что я могу сказать тебе о женщинах, было бы совершенно бесполезно. Замечу только, что чем меньше любим мы женщину, тем вернее можем овладеть ею. Однако забава эта достойна старой обезьяны XVIII столетия. Что касается той женщины, которую ты полюбишь, от всего сердца желаю тебе обладать ею.
Никогда не забывай умышленной обиды, - будь немногословен или вовсе смолчи и никогда не отвечай оскорблением на оскорбление.
Если средства или обстоятельства не позволяют тебе блистать, не старайся скрывать лишений; скорее избери другую крайность: цинизм своей резкостью импонирует суетному мнению света, между тем как мелочные ухищрения тщеславия делают человека смешным и достойным презрения.
Никогда не делай долгов; лучше терпи нужду; поверь, она не так ужасна, как кажется, и во всяком случае она лучше неизбежности вдруг оказаться бесчестным или прослыть таковым.
Правила, которые я тебе предлагаю, приобретены мною ценой горького опыта. Хорошо, если бы ты мог их усвоить, не будучи к тому вынужден. Они могут избавить тебя от дней тоски и бешенства.
Когда-нибудь ты услышишь мою исповедь; она дорого будет стоить моему самолюбию, но меня это не остановит, если дело идет о счастии твоей жизни.

Павлов
Сообщения: 106
Зарегистрирован: 24.10

Re: Одиночество -удел сильных, слабые выбирают толпу ...

Сообщение Павлов » 13.06

Катерина Мурашова
Кого боятся подростки

Осенью я провела небольшое исследование, о котором на прошлой неделе мне напомнил материал Веры Рыклиной про одиночество. Представляю читателям полученные результаты и предлагаю вместе их обсудить


Моя рабочая гипотеза была такова: современных детей слишком много развлекают, в результате они не умеют сами себя занять, избегают встречи с самими собой, от чего, в свою очередь, своего внутреннего мира совершенно не знают и даже боятся.

По условиям эксперимента участник соглашался провести восемь часов (непрерывно) в одиночестве, сам с собой, не пользуясь никакими средствами коммуникации (телефоном, интернетом), не включая компьютер или другие гаджеты, а также радио и телевизор. Все остальные человеческие занятия — игра, чтение, письмо, ремесло, рисование, лепка, пение, музицирование, прогулки и т. д. — были разрешены.

Во время эксперимента участники по желанию могли делать записи о своем состоянии, действиях, о приходящих в голову мыслях.

Строго на следующий после эксперимента день они должны были прийти ко мне в кабинет и рассказать, как все прошло.

При возникновении сильного напряжения или других беспокоящих симптомов эксперимент следовало немедленно прекратить и записать время и, по возможности, причину его прекращения.

В моем эксперименте участвовали в основном подростки, которые приходят ко мне в поликлинику. Их родители были предупреждены и согласились обеспечить своим детям восемь часов одиночества.

Вся эта затея казалась мне совершенно безопасной. Признаю: я ошиблась.

В эксперименте приняли участие 68 подростков в возрасте от 12 до 18 лет: 31 мальчик и 37 девочек. Довели эксперимент до конца (то есть восемь часов пробыли наедине с собой) ТРОЕ подростков: два мальчика и девочка.

Семеро выдержали пять (и более) часов. Остальные — меньше.

Причины прерывания эксперимента подростки объясняли весьма однообразно: «Я больше не мог», «Мне казалось, что я сейчас взорвусь», «У меня голова лопнет».

У двадцати девочек и семи мальчиков наблюдались прямые вегетативные симптомы: приливы жара или озноб, головокружение, тошнота, потливость, сухость во рту, тремор рук или губ, боль в животе или груди, ощущение «шевеления» волос на голове.

Почти все испытывали беспокойство, страх, у пятерых дошедший практически до остроты «панической атаки».

У троих возникли суицидальные мысли.

Новизна ситуации, интерес и радость от встречи с собой исчезла практически у всех к началу второго-третьего часа. Только десять человек из прервавших эксперимент почувствовали беспокойство через три (и больше) часа одиночества.

Героическая девочка, доведшая эксперимент до конца, принесла мне дневник, в котором она все восемь часов подробно описывала свое состояние. Тут уже волосы зашевелились у меня (от ужаса).

Что делали мои подростки во время эксперимента?

— готовили еду, ели;

— читали или пытались читать,

— делали какие-то школьные задания (дело было в каникулы, но от отчаяния многие схватились за учебники);

— смотрели в окно или шатались по квартире;

— вышли на улицу и отправились в магазин или кафе (общаться было запрещено условиями эксперимента, но они решили, что продавцы или кассирши — не в счет);

— складывали головоломки или конструктор «Лего»;

— рисовали или пытались рисовать;

— мылись;

— убирались в комнате или квартире;

— играли с собакой или кошкой;

— занимались на тренажерах или делали гимнастику;

— записывали свои ощущения или мысли, писали письмо на бумаге;

— играли на гитаре, пианино (один — на флейте);

— трое писали стихи или прозу;

— один мальчик почти пять часов ездил по городу на автобусах и троллейбусах;

— одна девочка вышивала по канве;

— один мальчик отправился в парк аттракционов и за три часа докатался до того, что его начало рвать;

— один юноша прошел Петербург из конца в конец, порядка 25 км;

— одна девочка пошла в Музей политической истории и еще один мальчик — в зоопарк;

— одна девочка молилась.

Практически все в какой-то момент пытались заснуть, но ни у кого не получилось, в голове навязчиво крутились «дурацкие» мысли.

Прекратив эксперимент, 14 подростков полезли в социальные сети, 20 позвонили приятелям по мобильнику, трое позвонили родителям, пятеро пошли к друзьям домой или во двор. Остальные включили телевизор или погрузились в компьютерные игры. Кроме того, почти все и почти сразу включили музыку или сунули в уши наушники.

Все страхи и симптомы исчезли сразу после прекращения эксперимента.

63 подростка задним числом признали эксперимент полезным и интересным для самопознания. Шестеро повторяли его самостоятельно и утверждают, что со второго (третьего, пятого) раза у них получилось.

При анализе происходившего с ними во время эксперимента 51 человек употреблял словосочетания «зависимость», «получается, я не могу жить без…», «доза», «ломка», «синдром отмены», «мне все время нужно…», «слезть с иглы» и т. д. Все без исключения говорили о том, что были ужасно удивлены теми мыслями, которые приходили им в голову в процессе эксперимента, но не сумели их внимательно «рассмотреть» из-за ухудшения общего состояния.

Один из двух мальчиков, успешно закончивших эксперимент, все восемь часов клеил модель парусного корабля, с перерывом на еду и прогулку с собакой. Другой (сын моих знакомых — научных сотрудников) сначала разбирал и систематизировал свои коллекции, а потом пересаживал цветы. Ни тот, ни другой не испытали в процессе эксперимента никаких негативных эмоций и не отмечали возникновения «странных» мыслей.

Получив такие результаты, я, честно сказать, немного испугалась. Потому что гипотеза гипотезой, но когда она вот так подтверждается… А ведь надо еще учесть, что в моем эксперименте принимали участие не все подряд, а лишь те, кто заинтересовался и согласился.






школьное образование внедряет детям мысль, что поглощение информации важнее, чем ее обработка...

у детей отсутствует ценностная база, государство не дает идеологии, а родители не способны создать семейные ценности

для подростков одиночество окажется НАСТОЛЬКО травматичным, а встреча с собой НАСТОЛЬКО пугающей...


Каждому родителю стоит просто задуматься о том, сколько времени в сутках есть у ребенка, чтобы он был сам с собой: без наставлений родительских, без ответственности, навязанной взрослыми, без уроков и кружков, развивающих все сразу. И все ли родители готовы дать свои детям шанс быть действительно самими собой? В том числе и такими, кто себя чувствует хорошо только при наличии многих коммуникативных связей?
Многие ли родители учат своих малышей состоянию «быть одному» так же вдохновенно, как и «общаться с».

Может быть , для этого поколения очень важно найти себя в отражениях?.. Они другие...

И если мы сами еще не разучились испытывать радость от одиночества (слово не нравится, но у Вас прозвучало), если мы знаем, с кем или с чем можно общаться, когда ты один, нужно попробовать этому поучить наших детей.


Ссылки доступны только зарегистрированным пользователям

электорат
Сообщения: 176
Зарегистрирован: 06.06

Re: Одиночество -удел сильных, слабые выбирают толпу ...

Сообщение электорат » 28.11

Руководство к пониманию интровертов.

Изображение

жжурнал
Сообщения: 110
Зарегистрирован: 04.06

Re: Одиночество -удел сильных, слабые выбирают толпу ...

Сообщение жжурнал » 25.05

Для големов, стремление к одиночеству - есть признак аутизма.
Для Духов Истинных - это признак приближающегося Просветления.

Эдди Эрикссон Дао Хаоса

Ответить