Страница 1 из 1

СВЕТЛАНА АЛЕКСИЕВИЧ: ЧЕРНОБЫЛЬСКАЯ МОЛИТВА

Добавлено: 16.12
anzelka
«Чернобыльская молитва» - напоминание о ликвидаторах аварии и пожарниках, которые боролись с горением реактора, ценой жизни сумев преодолеть ещё большую по масштабам катастрофу.

http://www.gramotey.com/?open_file=40119477493279

Чернобыль-2

Добавлено: 16.12
anzelka
Чернобыль-2 – «тень» древнего, небольшого и спокойного Полесского городка Чернобыль. Как было принято в стране победившего социализма, все секретные объекты, работавшие на обеспечение военных задач, назывались именами обычных городов-соседей. Вероятно, таким нехитрым способом военные старались запутать вражескую разведку.

Двадцать лет назад это был совершенно секретный объект – жемчужина космической разведки и мечта военных, позволявшая следить за перемещением всех видов надземных целей не только над Европой, но и давала возможность «видеть» пуски ракет потенциального противника на северо-американском континенте. С помощью мощнейших и ультрасовременных (на то время) радаров военные смогли, в прямом смысле слова, заглянуть за горизонт. Очевидно, что благодаря таким способностям этот комплекс получил название – загоризонтные радиолокационные станции (ЗГРЛС) или «Дуга-1» (Радиоцентр дальней связи Чернобыль-2). В Советском Союзе было создано всего три таких радара – в Николаеве, Комсомольске-на-Амуре и Чернобыле.
Уникальные способности радара кроются в новаторских идеях конструкторов воплотившихся в исполинских размерах конструкций мачт и принимающих антеннах. Трудно говорить о точных геометрических размерах ЗГЛРС. Данные общедоступных источников противоречивы и, вероятно, не точны. Так высота мачт большой антенны составляет от 135 до 150 метров, а длина от 300 до 500. Второй радар несколько скромнее. Порядка 250 метров в длину и до 100 метров в высоту. При таких, поражающих воображение, размерах - объект виден почти с любого места Чернобыльской зоны отчуждения. По данным некоторых источников стоимость капиталовложений составляла семь миллиардов советских рублей (хотя есть информация о 600-700 млн. рублей). Для сравнения – это вдвое дороже, чем строительство Чернобыльской АЭС. Очевидно, что строительство ЗГРЛС возле атомной электростанции объясняется в потребности большого энергопотребления объекта. По имеющейся информации ЗГРЛС потребляла около 10 мегаватт.
Важно отметить, ЗГРЛС в Чернобыле-2 предназначалась только для приема сигнала. Для передачи существовал другой радар – возле города Любеч, Черниговской области, что в 60 км от Чернобыля-2. Радар в Любече был меньше и ниже, его высота составляла 85 метров. На данный момент этот радар уничтожен.
Возле радара, сооруженного в районе Чернобыля, был создан гарнизон, где жили военные и их семьи. Необходимо отметить, что гарнизонный поселок кроме жилых домов, включал такие объекты соцкультбыта (!давно забытое слово) как школу, детский садик, клуб, стадион, магазины Военторга и даже гостиницу (смотри схему). В гарнизоне была расквартирована воинская часть дельней космической связи № 74939, которой командовал полковник Владимир Мусиец.
Но авария на ЧАЭС в 1986 году изменила судьбу не только 100 тысяч людей, эвакуированных из зоны радиоактивного заражения, но и определила грустную участь сверхсекретного объекта. Чернобыль-2 перестал нести боевое дежурство.
Трагизм ситуации с Чернобылем-2 усугубляется тем, что ЗГРЛС была принята на боевое дежурство ПВО СССР в 1985 году, а в 1986 году система была полностью модернизирована и начала проходить Государственную приемку. До модернизации, использование ЗГРЛС было затруднительным, поскольку часть диапазона рабочих частот совпадала с частотой работы авиационных систем. Некоторые источники утверждают, что после начала роботы чернобыльского радара ряд правительств западных стран заявили о недопустимости работы этой системы, которая препятствует безопасной работе гражданской авиации в Европе. Хотя разработчики ЗГРЛС отвергали обвинения и говорили, что возмущение правительств европейских стран заключается в том, что СССР накрыл «колпаком» все воздушное пространство над Европой и страны НАТО не могли ничего этому предоставить. После модернизации эта проблема совпадения рабочих частот ЗГРЛС с частотами гражданской авиации была решена.
Полное закрытие Чернобыля-2 было проведено не сразу – до 1987 года она была законсервирована. Но со временем стало понятно, что эксплуатировать ее в условиях зоны отчуждения невозможно. Основные узлы системы ЗГРЛС были демонтированы и вывезены в г. Комсомольк.
Сегодня, это действительно настоящий город-призрак. Брошенный военными и почти забытый людьми, город стоит опустошенным среди радиоактивно-загрязненного, неухоженного и захламленного леса. К городу ведет старая, забытая дорога из бетонных плит.

Чернобыль-2 потрясает другим! Это уникальный памятник интеллектуальной мощи военных инженеров Советского Союза. Чернобыль-2 красноречиво и убедительно демонстрирует уровень существовавшего в то время научного, финансового и сырьевого потенциала военно-промышленной индустрии государства. Осматривая мачты и элементы радара, невольно задумываешься о количестве исследований, научных знаний и технических решений, которые аккумулировали в себе эти сооружения. Невольно задумываешься о колоссальных ресурсах потраченных на создание уникального комплекса. Ведь даже сегодня, в 2008 году, металлические конструкции выглядят достаточно надежными и главное, они выполняют свое функциональное назначение – удерживают на себе колоссальные нагрузки от смонтированных на них элементов радара (вибраторов). Тросы, несущие мачты, вибраторы – без значительных коррозионных повреждений.
Уникальный объект, как несложно догадаться, требовал и серьезных мер по охране. Конфигурацию периметра строгой охранной зоны можно увидеть и сейчас. С внешней стороны охранного периметра установлен сплошной забор, поверх которого натянута «колючка» с осветительными плафонами. В свое время колючка была под напряжением. Сейчас на этом заборе висят лаконичные надписи, вероятно еще с 1986 года, - «Стой! Заражено!», хотя знаков радиационной опасности не видно.
С внутренней стороны, за забором, установлены заграждения из колючей проволоки и рядом с ними дорожки для патруля. По углам охранной зоны установлены наблюдательные вышки. Небольшие, приземистые сооружения из металла и дерева - на фоне буйства окружающей природы выглядят уныло. Недалеко от вышек устроены «грибочки» (пикеты) для часовых. Некоторые оборудованы специальными переговорными устройствами. Сами устройства выглядят очень раритетными и, что удивительно, не тронуты мародерами – все провода и даже трубка на месте…
Мало кто знает, но кроме гигантских мачт радаров ЗГРЛС была оборудована и уникальной системой спутниковой связи. Этот объект хорошо просматривается на аэрофотоснимках (см. аэрофотоснимок). Например, на космоснимке, представленном Интернет-источником «Википедия» он указан, как «Satellite communicative center». По данным других источников указывается - это станция Возвратно-Наклонного Зондирования Ионосферы, главная задача которой – указатель цели для больших радаров ЗГРЛС.
Каким бы не было предназначение этого элемента ЗГРЛС, для обывателя он выглядит необычно. Это площадка в виде круга, диаметром метров 300. По периметру установлены замысловатые элементы (вибраторы) покрытые хромом или другим, коррозионно-стойким металлом. Поблескивая на солнце, и будучи частично скрыты в зарослях растительности, эти элементы выглядят несколько загадочно.
Посреди «Круга» стоит приземистое, одноэтажное здание. Вероятно, это также был важный элемент ЗГЛРС. Здание, судя по остаткам металлических конструкций внутри, было «до потолка набито» электроникой и другим оборудованием. Сегодня здание опустошено и забыто.

Химический комбинат Маяк - последствия аварии 1957 года

Добавлено: 16.12
anzelka
Радио "Свобода", 12 апреля 2002 года

Анна Ильина:

До Чернобыльской аварии это была закрытая тема. Сейчас возникает очень серьезная проблема со здоровьем детей второго-третьего поколения граждан, пострадавших от радиации. И проблема в том, что они рождаются с очень серьезной патологией, здоровье их в опасности. Очень многие женщины, которые подвергались радиации, просто-напросто не могут выносить ребенка.

Четвертое-пятое поколение - это мое личное мнение, но медики, наверное, меня подтвердят, - они просто нежизнеспособны.

Марина Катыс:

Химический комбинат "Маяк" расположен в закрытом городе Озерск на Южном Урале. До 1990 года город был известен как Челябинск-40, а затем - как Челябинск-65. С 1948 по 1992 год на "Маяке" было произведено 3 тонны плутония-238.

Рассказывает сопредседатель организации "Экозащита" Владимир Сливяк.

Владимир Сливяк:

Там большое количество пострадавших, в основном - это следствие аварии 1957 года, когда взорвалась емкость с жидкими радиоактивными отходами, и в результате этого на достаточно большом расстоянии вокруг комбината была загрязнена территория. Радиоактивный след от аварии 1957 года существует до сих пор. Эта земля до сих пор выведена из хозяйственного обращения. И до сих пор существует Федеральная программа реабилитации людей, пострадавших в 1957 году от деятельности "Маяка".

Там было еще несколько аварий, они были весьма серьезны, но меньше, чем эта. Эта авария стоит если не наравне с Чернобыльской, то является второй по величине ядерной аварией, произошедшей в Советском Союзе.

Марина Катыс:

В реку Теча с 1949 по 1956 год было сброшено большое количество высоко и средне-активных жидких радиоактивных отходов. После ноября 1951 года высоко-активные жидкие отходы начали сливать в озеро Карачай.

Слово - директору центра ядерной экологии и энергетической политики Социально-экологического союза Лидии Поповой.

Лидия Попова:

На самом деле это было просто экологическое преступление. Когда в Течу сливали высоко-активные отходы, загрязнили илы при разливах реки весной, а во время половодья загрязнили и пойму. На территории "Маяка" существует природное озеро Карачай, в него до сих пор продолжают сливать средне-активные отходы. Даже не низко-активные - среднеактивные отходы!

В 1957 году произошел взрыв контейнера с высоко-активными отходами, который и создал так называемый "Восточно-уральский радиоактивный след" - ВУРС. Там деревни были выселены, на этом месте никакой хозяйственной деятельности не ведется, там просто работает лаборатория, которая изучает - как там природа реагирует на радиацию.

Марина Катыс:

Приблизительно такая лаборатория. как работающие исследовательские лаборатории в зоне Чернобыльской катастрофы?

Лидия Попова:

Да, совершенно верно.

Марина Катыс:

Всего в реку Теча было сброшено 76 миллионов кубометров радиоактивных отходов, содержащих смеси стронция, цезия, ниобия и рутения. Около 25 процентов активности давали изотопы стронций-90 и цезий-137.

Загрязнение вдоль реки Теча было настолько большим, что 28 000 человек получили значительные дозы облучения. С 1953 года было запрещено использовать речную воду в качестве питьевой. Из населенных пунктов, расположенных по течению Течи, было эвакуировано семь с половиной тысяч человек. Наиболее пострадало население поселка Метлино - 1 200 человек. Самую большую дозу радиации получило население поселка Муслюмово, который не был эвакуирован. В 1949 году там проживало 4 000 человек, сейчас - 2 500.

Жители Муслюмово после 1950 года были подвергнуты принудительному обследованию крови и костного мозга, до 1992 года результаты этих исследований являлись секретной информацией. В 1993 году власти Челябинской области приняли решение об эвакуации населения Муслюмово, однако, из-за экономических проблем это решение так и не было воплощено в жизнь.

Рассказвает председатель Челябинской правозащитной организации "Право на жизнь", юрист Анна Ильина.

Анна Ильина:

В моей практике есть судебный процесс: мальчик Денис родился с тяжелой костной патологией: без ножки, без пальчиков рук. Это - третье поколение. В организме матери были очень серьезные генетические изменения, она получила дозу облучения, когда находилась еще в утробе своей матери. И врачи сказали, что - да, в 50 процентах случаев будут рождаться дети с такой же костной патологией.

На четвертом - на пятом поколении род закончивается.

Марина Катыс:

Анна Ильина в течение четырех лет выиграла несколько судов по иску родителей девятилетнего Дениса.

Анна Ильина:

Суд по Денису решился в положительную сторону - это возмещение морального вреда с производственного объединения "Маяк". Мы выиграли этот процесс благодаря очень серьезной генетической экспертизе со стороны отца, со стороны матери, дедушек и бабушек, у которых была взята кровь на аназизы. Генетическая экспертиза показала, что - да, рождение больного ребенка связано с воздействием радиации и изменением в генетике матери.

Очень серьезная проблема сейчас - законодательство о социальной защите данных детей. Сейчас Денису 9 лет. Пока он подпадает под 25 статью Закона о социальной защите граждан, пострадавших от Чернобыльской аварии. В законе сказано: "дети имеют" какие-то маленькие социальные льготы. Там такие маленькие льготы - только санаторно-курортное лечение и бесплатное лечение.

У меня сейчас есть еще один серьезный судебный процесс. Это - дело Тимура, который вырос, ему 20 лет. У него заболевание, связанное с радиацией, есть заключение Межведомственной экспертной комиссии. Но в законе о социальной защите граждан, пострадавших от аварии на Чернобыльской АЭС, нет данной категории. То есть, "дети" - есть, а вот "выросшие дети" - нет. И получается: областное управление социальной защиты отказывается оказывать ему социальную помощь. А заболевание у него очень серьезное, и, как сказал профессор Пищальников, оно "условно совместимое с жизнью", то есть - пока он получает гамма-глобулин, он живет.

Сейчас создалась очень серьезная ситуация: ему отказывают даже в лечении. Почему? Потому что в законе нет бесплатного лечения, в законе нет социальной защиты данного ребенка, и каждый месяц, когда какой-нибудь главный врач начинает отказывать в лечении, нам приходится идти в облздрав и говорить: "Смерть этого ребенка будет на вашей совести".

Выросшим больным детям не оказывается бесплатная медицинская помощь. Нет закона, который бы защищал данного ребенка и второе-третье поколение.

Марина Катыс:

Почему тогда, собственно, комбинат "Маяк" не занимается компенсацией по лечению? Если это произошло по вине комбината, то, видимо, за лечение должен платить комбинат?

Анна Ильина:

Здесь возникает интересная правовая коллизия. Когда мы выиграли процесс по делу Дениса, то ответчиком было признано производственное объединение "Маяк". А когда начался процесс по делу Тимура (мы его выиграли в первой инстанции) - кассационная инстанция отменила данное решение и указала - "ненадлежащий ответчик". То есть, есть юридическое лицо (производственное объединение "Маяк"), которое нанесло вред окружающей среде и здоровью очень многих граждан, но оно оказалось "ненадлежащим ответчиком".

21 марта было второе заседание по делу Тимура о возмещении вреда здоровью в его объеме.

Что у нас творится с законодательством! Есть закон о социальной защите граждан, пострадавших от аварии на Чернобыльской АЭС, который на самом деле ограничивает возмещение вреда здоровью. Даются определенные социальные гарантии: пенсия 1 000 рублей, пенсия инвалиду второй группы - две с половиной, и - все. Можно ли прожить на пенсию по инвалидности и возмещению вреда здоровью в 1 000 рублей?

Марина Катыс:

29 сентября 1957 года на "Маяке" произошел взрыв емкости с радиоактивными отходами. Мощность соответствовала взрыву 75 тонн взрывчатки. Радиационно-загрязненными оказались земли Челябинской, Свердловской и Тюменской областей. На площади 23 000 квадратных километров тогда проживало 270 000 человек. Вся загрязненная территория позднее получила название "Восточно-уральский радиоактивный след".

После аварии все больницы и клиники Челябинской области были заполнены пострадавшими. Около 200 человек умерло. Через 10 дней после аварии было эвакуировано более 10 000 человек. Аварию оценили как тяжелую - шестой степени в соответствии с Международной шкалой событий на ядерно-опасных объектах.

В 1958 году в Челябинской области пришлось оставить необработанными 106 000 гектаров плодородной земли.

От аварии на комбинате "Маяк" и его сопутствующих производств пострадало огромное количество людей - около 250 000 человек.

Почему мы говорим только о двоих? Почему остальные не прошли такие же медицинские обследования? Почему они не подали иски?

Анна Ильина:

Большая категория граждан должна установить юридический факт, что они, действительно, пострадали. И у меня есть прецеденты: люди устанавливали юридический факт участия в работах на загрязненных территориях. Это были интернатовские дети, которых привозили на загрязненную территорию в 1957 году для уборки этого загрязненного урожая, для ликвидации строений. Они подпадали под Закон о социальной защите граждан, пострадавших от аварий.

Эти дети (которым сейчас уже 50 лет, и большинство из них умерло), у них очень много онкологических заболеваний, они потеряли работу. Они жили на пенсию и занимались лечением. В дальнейшем областное управление социальной защиты подало жалобу в областной суд, и господин Вяткин - председатель областного суда - вынес протест. И все эти решения отменили!

Самое интересное, что основным доводом было: "в целях сохранения федерального бюджета". Вы представляете? То есть, эти люди, не имея письменных доказательств, что они были на этой территории... Ну, никто же тогда не вел учет, что - да, Маша девяти лет убирала картошку. Их просто привозили на автобусах со школы и заставляли убирать урожай.

Производственное объединение "Маяк", естественно, не предоставляет письменные документы, считает, что это - государственная тайна. Есть только свидетельские показания.

Я лично участвовала в процессе в городе Озерск, мы доказывали данный юридический факт. Участвовал даже агроном, которому сейчас 70 с лишним лет, он говорил: "Да, вот эта Маша была на этой территории. Да, я был ответственным". Мы даже нашли приказ, что он был ответственным за уборку этого зараженного урожая.

И что вы думаете, какое решение принял суд? Суд принял решение - не признать юридический факт. Устное доказательство, оказывается, в судебном процессе у нас доказательством не является.

Таких процессов было очень много. Люди сначала получали льготы и эти решения не оспаривались. Но через полтора года решили "сохранить федеральный бюджет" и все эти решения отменили.

Марина Катыс:

Третья катастрофа случилась весной 1967 года, когда часть озера Карачай высохла. В результате оголилось около пяти гектаров дна. Начавшиеся сильные ветры разнесли радиоактивную пыль, и более 1 800 квадратных километров было загрязнено цезием-137 и стронцием-90. В общих чертах ситуация напоминала последствия аварии 1957 года. Тогда в наиболее загрязненном районе проживало около 5 000 человек.

Всего в результате этих трех аварий и производственных выбросов было загрязнено почти 27 000 квадратных километров. Около полмиллиона человек подверглись повышенному облучению, из них 18 000 были эвакуированы.

Рассказывает председатель челябинской правозащитной организации "Право на жизнь" юрист Анна Ильина.

Анна Ильина:

Само состояние здоровья этих людей, честно говоря, не позволяет им защищать свои права в суде. Во-первых, они юридически не грамотны. Во-вторых - у них просто-напросто апатия.

Это бедность, это такая бедность!... Это такая нищета!.. Мама Тимура вместе с отцом, Низамом, живут в Архангельском (это Челябинская область). Им нужно на двух автобусах приехать в суд. И они ночуют у меня, потому что у них нет денег (даже не то что - на гостиницу), они с трудом наскребают деньги на билеты - это в один конец 100 рублей. А единственный кормилец - мама-учительница, у нее окдад - 800 рублей. В состоянии ли эта семья защитить себя в суде?

Семья Дениса - тоже очень бедная семья. У них не было даже своего жилья. То, что мы выиграли этот судебный процесс и они получили в результате 50 000 рублей компенсации, это позволило им купить однокомнатную квартиру. В семье работает, в общем-то, один отец. Ребенок-инвалид. Протезирование еще, слава Богу, оказывают бесплатно, но все остальное лечение...

Вы даже не представляете., как тяжело нашим пострадавшим от радиации получить бесплатные лекарства! Сколько они мытарств испытывают!.. В этом положении - все почти пострадавшие.

Очень тяжелая обстановлка в населенных пунктых Муслюмово, Султаново и всех остальных, которые идут по реке Тече. Я была там в больнице, где лежат люди. Обыкновенный барак: койки, печка и - убогость... Даже тяжело об этом говорить.

Многие из них даже не в состоянии оплатить дорогу до областного суда.

Марина Катыс:

Родители Дениса, которому сейчас 9 лет, 4 года судились фактически с государством. Что они получили?

Анна Ильина:

В результате получили возмещение морального вреда в размере 50 000 рублей. Иск был подан только на моральный вред. Там не было возмещения вреда здоровью. Но сейчас они намерены подать на возмещение вреда здоровью, чтобы этот ребенок (он же вырастет) ежемесячно получал определенную сумму возмещения вреда здоровью.

Что касается Тимура, то на последнем судебном заседании было принято решение - признать надлежащим ответчиком государство. Тимур будет получать впоследствии дополнительно к той маленькой социальной пенсии инвалида III группы еще определенную сумму. Но сумма-то копеечная - 444 рубля, потому что ее рассчитали от той возможной профессии, которую он мог бы выполнять, елси бы стал мастером по ремонту швейных машинок. А оклад мастера - 1 100 рублей. Вот: 40 процентов трудоспособности вы потеряли - на эти 40 процентов от оклада 1 100 вы и будете получать возмещение вреда здоровью.

Марина Катыс:

Но ведь он же никогда не работал мастером по ремонту швейных машинок...

Анна Ильина:

Совершенно верно. Он и не способен работать. Он постоянно лечится. Но мало того - отказали в возмещении морального вреда. Несмотря на то, что он сейчас испытывает моральный вред: он каждую неделю лежит под капельницами, каждую неделю получает гаммаглобулин. Он не выходит из больниц. Моральный вред бесспорен. "Моральный вред" - отказан, так как на момент, когда он родился, не было данной статьи закона.

Марина Катыс:

Прокомментировать ситуацию я попросила депутата Государственной Думы от фракции "Яблоко" Сергея Митрохина.

Сергей Митрохин:

Правительство должно войти в Государственную Думу с предложениями по изменению государственного бюджета и выделению средств на эти цели - цели компенсации ущерба, нанесенного жертвам этой катастрофы. Видимо, нужны какие-то дополнительные изменения в законодательстве, чтобы компенсации выплачивались не только непосредственно жертвам, но и их потомкам в случае наличия генетических изменений.

Пока же правительство проводит совершенно другую политику - снижает льготы даже прямым жертвам радиационных катастроф, как это было с Чернобыльскими льготами. Это, конечно, недопустимо.

"Яблоко" в ближайшее время будет инициировать поправки в законодательство в интересах как прямых жертв, так и потомков этих жертв.

Марина Катыс:

Изменения существующего законодательства, причем не "в целях сохранения федерального бюджета", - единственная надежда для тысяч людей, пострадавших от радиационных катастроф.

Говорит председатель челябинской правозащитной организации "Право на жизнь" юрист Анна Ильина.

Анна Ильина:

Наша атомная промышленность... Если бы она посчитала, сколько социальных льгот, сколько социальных гарантий предоставляется государством!... Ведь это мы, налогоплательщики, оплачиваем вред и ущерб, который нанес комбинат "Маяк". Вред нанесен огромной части населения. Особенно детям, которые сейчас рождаются. А ответчика - нет. Это - очень интересная ситуация в нашем государстве. И главное - нет закона по уже второму-третьему поколению пострадавших от деятельности комбианта "Маяк".

Марина Катыс:

Депутат Государственной Думы Сергей Митрохин считает, что решением проблемы могло бы стать принятие Федеральной программы по отселению людей с зараженных территорий.

Сергей Митрохин:

До сих пор примерно 10 000 человек живут в зоне, зараженной радиоактивностью. Есть населенные пункты, находящиеся просто в критическом состоянии. Это села Муслюмово, Татарская Караболка, Мусакаево и другие. Там огромная смертность, действительно, в этих местах жить нельзя. Нельзя употреблять вообще никакие продукты, которые там вырастают, нельзя пить воду. Тем не менее, люди живут и - умирают в этих населенных пунктах.

По-видимому, объединение "Маяк" не считает себя ответственным и за этих людей тоже. Но государство никак не может снять с себя ответственность за их положение.

Минатом сегодня планирует строительство новых радиационных объектов как в Красноярске-26, так и на производственном объединении "Маяк". В частности - рядом с зараженными озерами, озерами, куда сегодня сливают слабые и средне-активные отходы, Минатом планирует строительство Южно-уральской станции. Мы считаем эти планы абсурдными и сделаем все для того, чтобы Минатом не смог их реализовать.

Марина Катыс:

Всего за 50 лет на комбинате "Маяк" было произведено около 500 000 тонн твердых радиоактивных отходов.

Сергей Митрохин:

По сути дела, Минатом превратился в полностью бесконтрольное ведомство, государство в государстве, которое диктует политическим органам власти в России свои требования и добивается их выполнения. Эти требования очевидным образом расходятся с интересами общества. Пора уже, видимо, ставить вопрос о реформе Минатома, потому что продолжение вот этой активности поставит под угрозу жизни сотен тысяч людей в России.

Ложь на весах ЧЕРНОБЫЛЯ

Добавлено: 16.12
anzelka
Тайная канцелярия власти


О том, что 26 апреля в СССР взорвался 4-й блок Чернобыльской АЭС, об увеличении фоновой радиации нас информировали только «вражеские» радиоголоса. Советские власти сообщили об аварии лишь на третий день — двумя строчками, как сквозь больные зубы. Официальная медицина героически молчала почти две недели. А когда министр здравоохранения УССР А. Романенко разразился рекомендациями (закрывать форточки и вытирать ноги), его убогое выступление спровоцировало еще большую панику.
1 мая миллионы людей вышли на демонстрацию. В Киеве на Крещатике дети в национальных костюмах, вдыхая радиоактивный угар, услаждали начальственную трибуну танцами, в то время как партийные бонзы уже отправили своих «золотых наследников» от беды подальше. По секретному отчету тогдашнего партийного журналиста В. Губарева, который мне удалось прочесть только в этом году, к закрытым спецкассам ЦК КП Украины стояли тысячные очереди за билетами!
К этому времени уже вовсю работала адская машина партийной пропаганды. В одном режиме она производила публичную ложь для страны и мира — «Правда» воспевала самую лучшую аварию под циничными заголовками «Соловьи над Припятью», «Сувениры из-под реактора» и т.п. В другом режиме машина производила преступные тайные постановления и распоряжения (для «внутреннего пользования»). В моем чернобыльском архиве до сих пор хранятся добытые секретные документы партии и правительства. За них уже заплачено десятками тысяч смертей ликвидаторов и жертв катастрофы, потерей здоровья и качества жизни девяти миллионов людей, до сих пор выживающих в зонах поражения.
Вот фрагмент одного из них. «Распоряжение Третьего главного управления Министерства здравоохранения СССР от 27 июня 1986 г. «Об усилении режима секретности при выполнении работ по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС»: «(…) 4. Засекретить сведения об аварии. 8.Засекретить сведения о результатах лечения. 9. Засекретить сведения о степени радиоактивного поражения персонала, участвовавшего в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. Начальник третьего главного управления МЗ СССР Шульженко».
Еще одна страшная бумага — «Разъяснение центральной военно-врачебной комиссии МО СССР» от 8.07.87 г., № 205: «(…) 2. Наличие острых соматических расстройств, а также признаков обострения хронических заболеваний у лиц, привлекавшихся к ликвидации последствий аварии и не имеющих ОЛБ (ОЛБ — острая лучевая болезнь — А.Я.) не должно ставиться в причинную связь с воздействием ионизирующего облучения. 3. При составлении свидетельств о болезни на лиц, ранее привлекаемых к работам на ЧАЭС и не перенесшим ОЛБ, в пункте 10 не отражать факт привлечения к указанным работам и суммарную дозу облучения, не достигшую степени ЛБ. Начальник 10-й ВКК полковник медицинской службы Бакшутов».
А этот преступный циркуляр выдала уже сама правительственная комиссия по Чернобылю — «Перечень сведений по вопросам аварии на ЧАЭС, которые не подлежат опубликованию в открытой печати, передачах по радио и телевидению»,
№ 423 от 24 сентября 1987 г.». В нем тоже предписывается засекретить: «2. Сведения о показателях ухудшения физической работоспособности, потери профессиональных навыков эксплуатационного персонала, работающего в особых условиях на ЧАЭС или лиц, привлеченных по ликвидации последствий аварии».
Это были не просто бумажки. Всё это действовало, наводило страх на редакторов. Создавало мертвую зону молчания о том, что на самом деле происходит в Чернобыле и вокруг него. А ведь считалось, что в СССР уже наступила горбачевская гласность и перестройка!
Многие годы к самым секретным партийным документам не было доступа. Мне удалось пробиться к ним только в 1991-м, когда в качестве народного депутата СССР я работала в Комиссии Верховного Совета по расследованию действий должностных лиц в связи с аварией на ЧАЭС. После запрета компартии началась передача ее архивов, и мы, наконец, получили секретные протоколы оперативной группы политбюро по аварии на ЧАЭС.
В один из декабрьских дней 1991-го, когда СССР уже был в процессе самоликвидации, и парламент доживал последние месяцы, подъехав к зданию на Новом Арбате, где размещалась наша Комиссия, увидела, что на машину грузят депутатские архивы. Меня вдруг осенило: вот сейчас и секретные партийные протоколы вывезут, и никто их больше не увидит! А мы ведь не успели их даже прочитать! И я решила, во что бы то ни стало, сделать хотя бы копии. В кабинете открыла сейф и вынула увесистую пачку бумаг. Я видела их впервые, но, пролистав, поняла, что это настоящее сокровище с грифом «совершенно секретно», с печатями политбюро и подписями советского руководства. Тут же отнесла сорок секретных протоколов — почти 600 страниц текста — в копировальное бюро (у нас такая техника уже была).
Но копии я не получила. «Вето» наложил некто Владимир Пронин из второго секретного сектора ВС СССР. Это был шок: за действиями депутатов следили спецслужбы! Я зашла к начальнику спецчасти Секретариата ВС Анатолию Бурко и с негодованием объяснила, что как депутат я имею право. Он невозмутимо изрек, что не может позволить их копировать без разрешения. А получить разрешение я могу только в организации, которая их засекретила… Напомню, это было после путча. Президент России Борис Ельцин уже запретил КПСС, а некоторые члены политбюро обдумывали житьё в «Матросской тишине».
Я забрала документы и по спецсвязи позвонила Вадиму Бакатину, новому шефу КГБ, которого Горбачев назначил вместо члена ГКЧП Владимира Крючкова. Я просила Бакатина помочь мне. Его ответ потряс: «Не могу ничем помочь. Это не наши кадры. Они мне не подчиняются». Так я случайно узнала, что в ВС СССР существовала тайная организация, которая подчинялась непосредственно, как сказал Бакатин, его председателю и «мониторила» все действия депутатов. В общем, я поняла, что никто мне не поможет. Как и то, что я не могу просто так возвратить этот клад в сейф и забыть. На каком-то автопилоте я положила протоколы в сумку и вышла на улицу. Что дальше? Решила пойти в «Известия». Здесь нашелся вожделенный ксерокс, и я вернулась обратно уже с двумя сумками — оригиналами и копиями.
Положив обратно в сейф оригиналы, я задумалась: в стране всё зыбко, а если коммунисты завтра снова окажутся у власти, что будет с моей семьей после того, как я напечатаю статью об этих протоколах? Они скажут, что протоколы — подделка, а я окажусь там, где сейчас сидят путчисты. Я снова открыла сейф, вынула оттуда первый протокол — оригинал — и на его место положила копию. (Господи, прости!)
Когда в «Известиях» вышла моя статья, позвонил директор госархива Рудольф Пихоя. Он удивленно спрашивал, где я взяла эти документы. У него их не было! Не доехали…
Спустя почти 20 лет, разбирая свой чернобыльский архив, я думаю, что самый страшный изотоп, вылетевший из горла реактора, отсутствует в таблице Менделеева. Это — Ложь-86. Секретно: беременных и детей — в «чёрную» зону!**


Первое заседание оперативной группы политбюро состоялось 29 апреля 1986 г. Начиная с 4 мая, в оперативную группу идет поток сообщений о госпитализации населения.
«Секретно. Протокол № 5. 4 мая 1986 г. присутствовали: члены Политбюро ЦК КПСС тт. Рыжков Н.И., Лигачев Е.К., Воротников В.И., Чебриков В. Л., кандидаты в члены Политбюро ЦК КПСС тт. Долгих В.И., Соколов С.Л., секретарь ЦК КПСС Яковлев А.Н., Министр внутренних дел т. Власов А.В.
(…) Сообщение т. Щепина (первый зам. министра здравоохранения СССР — А.Я.)… Принять к сведению, что по состоянию на 4 мая всего госпитализировано 1882 человека. Общее число обследованных достигло 38 тысяч человек».
«Секретно. Протокол № 7. 6 мая 1986 г. (…) по состоянию на 9-00 часов 6 мая общее число госпитализированных составило 3454 человека. …число пораженных лучевой болезнью составляет 367 человек». Число больных растет с каждым днем. Счет идет уже на тысячи. «Секретно. Протокол № 12. 12 мая 1986 г. (…) На стационарном обследовании и лечении находятся 10198 человек, из которых 345 человек имеют признаки лучевого заболевания».
Как соотнести эту динамику с замалчиванием правды в партийных СМИ и ложью о том, что «здоровью людей ничего не угрожает»? После того, как на больничных койках оказалось больше десяти тысяч облученных, вдруг началась их повальная выписка. Похоже, чем сильнее расползалась радиация, тем здоровее становился советский народ. А вот и отгадка внезапного чудесного «исцеления».
«Секретно. Протокол № 9. 8 мая 1986 г. (...) Минздрав СССР утвердил новые нормы допустимых уровней облучения населения радиоактивными излучениями, превышающие прежние в 10 раз. В особых случаях возможно увеличение этих норм до уровней, превышающих прежние в 50 раз (! — А.Я.)».
Под эти нормы «подогнали» даже беременных женщин и детей!
Чтобы скрыть масштабы поражения населения радиацией, в Кремле шли на всё. Не минуло и двух месяцев после отселения людей из «черной» зоны (так именовал 30-километровую зону поражения в секретных письмах первый секретарь ЦК КП Украины Владимир Щербицкий) — и власти спешно начали обратный процесс: реэвакуации!
«Секретно. Подлежит возврату в Особый сектор Управления делами Министров СССР. Протокол №29. (…) 23 июня 1986 года. (…) Заключение о возможности возвращения детей и беременных женщин в районы, где уровни радиации находились в пределах от 2 до 5 мр/час. 1. Разрешить реэвакуацию (возвращение) детей и беременных женщин во все населенные пункты, где общая расчетная доза не будет превышать 10 бэр за первый год (всего 237 населенных пунктов)», а там, «где расчетные дозы облучения (без ограничения потребления загрязненных продуктов) превысят 10 бэр, — с первого октября 1986 года … (174 населенных пункта). … Израэль, Буренков, Александров». Внимание! Месяцем ранее глава Госкомгидромета Юрий Израэль секретно докладывал: «Территории с уровнем радиации более 5 мР/час (…) признаны опасными для проживания населения. (…) На территории с уровнем радиации менее 5 мР/час требуется введение жесткого контроля за радиоактивностью продуктов питания, особенно молока».
Интересно сравнить это с секретным «Докладом начальника химических войск министерства обороны СССР В. Пикалова на совещании в ЦК КПСС от 15 июня 1987 г.». В нем отмечено: «… в «рыжем» лесу за счет повалки и консервации леса (засыпки песком) уровни радиации снижены с 5 Р/ч до 7,5 мР/ч, что превышает допустимые значения в 15 раз». «Рыжим» называли лес вблизи АЭС, который был умерщвлен ядерным взрывом. Получается, — росчерком пера беременных женщин и детей реэвакуировали почти что в «рыжий» лес! И ни у кого не дрогнула рука!
Недавно, разбирая домашний архив, наткнулась на сенсационный документ, в котором впервые речь шла о конкретных дозах, полученных тысячами людей в первые месяцы после катастрофы.
26 мая 1987 г. министр здравоохранения УССР А.Е. Романенко в письме министру здравоохранения СССР Е.И.Чазову «О ходе выполнения приказа МЗ СССР N527-дсп от 13.04.1987 г.» под N428с с грифом «секретно» и штампом «Без права публикации» сообщает: «В районах с повышенной радиацией в Киевской, Житомирской и Черниговской областях проживает 215 тыс. человек, в т.ч. 74, 6 тыс. детей. ...выявлено 39, 6 тыс. больных, ранее не состоящих на учете. …Всего за год было госпитализировано 20,2 тыс. человек, из них около 6 тыс. детей».
А теперь — внимание! «В первые месяцы после аварии на ЧАЭС было проведено дозиметрическое обследование щитовидной железы у всех детей. У 2,6 тыс. детей (3,4%) из них было выявлено содержание радионуклидов йода, превышающее 500 бэр». Хочу заметить, что письмо это страшное датировано 13 апреля 1987 г. Значит, в действие уже почти год как вступили повышенные в 10-50 раз дозы из секретных протоколов политбюро. Значит, реально таких детей больше в 10-50 раз, и настоящие дозы тех, кто попал в это письмо, также в 10-50 раз выше. Даже по оценкам самых отъявленных медицинских ортодоксов, рак щитовидки наступает после 100 бэр.
В докладной записке от 16 ноября 1987 г., N3634с под грифом «секретно» и штампом «Без права публикации» Чазов сообщает в ЦК КПСС: «На 30.09.1987 г. диспансерным наблюдением охвачено 620 016 человек. С целью проведения углубленного обследования и уточнения диагноза заболеваний, выявленных при диспансерном обследовании, но не связанных с воздействием облучения, госпитализировано 5213 человек». Получается, Романенко сообщает ему, что только за год более чем у 2,5 тысяч детей в щитовидках накоплено по 500 бэр йода-131 (то есть это рак), а Чазов докладывает в ЦК, что вокруг тишь да гладь!
Через несколько лет после аварии академик Л.А.Ильин, патриарх печально известной концепции «35 бэр за 70 лет», вынужден был признать, что «если снизить её, то … речь коснется переселения более полутора миллионов людей... Общество должно взвесить весь риск и всю выгоду от такой акции».
Слушая его тогда, думала, кто же он — врач, благоговеющий перед каждой жизнью, или бухгалтер: жизнь — туда, жизнь — сюда, — какая разница? А ведь впоследствии сам академик вынужден был признать, что «один миллион 600 тысяч детей имеют дозовые нагрузки, которые нас волнуют, надо решать вопрос, как поступать дальше».
Из протоколов стало ясно: их дозовые нагрузки исчислялись с помощью новейших рецептов официальной науки под цековским грифом «секретно». А если посмотреть на них с точки зрения нравственного императива недопустимости жертв, исповедуемого в цивилизованных странах, то на сколько еще надо умножить? Секретные рецепты от политбюро по использованию радиоактивного мяса и молока, бесспорно, одно из самых сильных мест в кремлевско-чернобыльском бестселлере
Мясо с цезием подано, товарищи!


«Секретно. Протокол № 32. 22 августа 1986 г., п.4 (...) Принять к сведению сообщение т. Мураховского В.С. о том, что ...разработаны рекомендации и мероприятия по ведению агропромышленного производства на территориях с разной плотностью загрязнения долгоживущими изотопами».
Кремлевские мудрецы не могли не знать, что буренки приносят радиоактивное молоко с пастбищ, удобренных даже одним кюри цезия-137 на кв. километр.
Там же, п.10: «...Считать целесообразным заложить в государственный резерв мясо с повышенным содержанием радиоактивных веществ, находящееся на хранении, а также подлежащее закупке в текущем году».
«Совершенно секретно. Постановление Политбюро ЦК КПСС от 8 мая 1986 г.
Записка т. Мураховского В.С. (…) Секретарь ЦК КПСС М.С.Горбачев. (…) При забое крупного рогатого скота и свиней установлено, что обмыв животных водой, а также удаление лимфатических узлов приводит к получению пригодного для употребления мяса».
Интересно, а куда они девали «удаленные лимфатические узлы»? Их ведь тоже можно было пустить советским школьникам на пончики!
«Секретно. Приложение к п.10 протокола № 32 (...). При переработке скота из зоны, расположенной на следе выброса Чернобыльской АЭС, часть вырабатываемого мяса содержит радиоактивные вещества (РВ) в количествах, превышающих допустимые нормы. В настоящее время на холодильниках мясной промышленности ряда областей Белорусской ССР, Украинской ССР и Российской Федерации находится на хранении около 10 тысяч тонн мяса с уровнем загрязнения РВ от 1,1*10-7 ки/кг до 1,0*10-6 ки/кг, в августе-декабре текущего года ожидается поступление из производства еще 30 тыс. тонн такого мяса».
А дальше идет трогательная рекомендация: «Для того, чтобы не допустить большого суммарного накопления РВ в организме людей от употребления грязных продуктов питания, министерство здравоохранения СССР рекомендует максимально рассредоточить загрязненное РВ мясо по стране (подчеркнуто мною — А.Я.) и использовать его для выработки колбасных изделий, консервов и мясных полуфабрикатов в соотношении один к десяти с нормальным мясом... Для использования указанного мяса на пищевые цели и обеспечение выпуска продукции в соответствии с требованиями Минздрава СССР с учетом его десятикратного разбавления незагрязненным мясом, необходимо организовать его переработку на мясокомбинатах большинства областей Российской Федерации … Мураховский».
Но и это на практике оказалось не совсем так. В 2002 г. в газете «Спасение» бывший работник подсобного хозяйства ЦК КПСС, ставший экспертом по Чернобылю, А.П. Поваляев рассказывал: «Мясо животных, которых забили в Чернобыле, было непригодно в пищу, в нем содержание цезия-137 было раза в 4-5 выше нормативов того времени. Мы разместили его в холодильники. И стали отпускать мясоперерабатывающим комбинатам порциями с инструкцией: добавлять к чистому мясу по 20% («грязного»)».
Еще одно приложение к протоколу
№ 32: «С 1 августа по всей территории СССР вступил в силу норматив на допустимый уровень содержания радиоактивных веществ в молоке, равный 1*10-8 ки/л («чистое» молоко — в минус 12 степени — А.Я.). … Продукция, производимая в установленных районах, не подлежит поставке на экспорт».
Особая забота о «бесперебойном снабжении населения молоком», не правда ли? Нет «чистого» — повысили норматив, и «грязное» сразу стало «чистым». Но на экспорт — нельзя! Поить радиоактивными отходами можно только своё население. Ведь в тайных бумагах всё сходится, всё — в нужных партии, правительству и Западу нормах, дозах, пределах.
Только через пять лет после аварии, после депутатских запросов, прокуратура Союза наконец возбудила уголовное дело и по «фактам засекречивания информации от населения», что привело к его «значительному переоблучению», и по реализации «грязной» продукции.
Вот что отвечал на мой депутатский запрос зам. генерального прокурора СССР В.И. Андреев: «…за период с 1986 года по 1989 год в указанных зонах произведено выше допустимых уровней загрязнения 47,5 тысяч тонн мяса и 2 миллиона тонн молока. Указанные обстоятельства повлекли загрязнение радиоактивными веществами продуктов питания практически по всей стране и могут оказать отрицательное воздействие на состояние здоровья населения».
И далее: «Указанные обстоятельства ставили в опасные для проживания условия около 75 миллионов человек (страшная цифра, читатель, она подтверждается полузакрытым докладом официоза — А.Я.) …и создавали условия для повышенной смертности, увеличения числа злокачественных новообразований, увеличения количества уродств, наследственных и соматических заболеваний, изменение трудоспособности населения.
… Только у 1,5 миллиона человек (в том числе у 160 тысяч детей в возрасте до 7 лет), на момент аварии проживающих в зоне наибольшего загрязнения йодом-131, дозы облучения щитовидной железы составили у 87 процентов взрослого и 48 процентов детского населения 30 бэр, у 11 и 35 процентов, соответственно, от 30 до 100 бэр, у 2 процентов взрослого и 17 процентов детей — свыше 100 бэр».
Распался Союз. Не стало прокуратуры СССР. Даже в Болгарии прошел судебный процесс над теми, кто лгал народу о радиации. А у нас, где и случилась вселенская катастрофа, виноватых в чернобыльском беспределе не было ни при партократах, призывавших «усиливать пропагандистские мероприятия, направленные на разоблачение лживых измышлений буржуазных органов информации и спецслужб о событиях на Чернобыльской АЭС», ни при демократах: суверенные прокуратуры хранят гробовое молчание. Как политбюро учило прессу врать


Итак, лживые маски сброшены. Преступные тайные решения — обнажены. Самое время проследить механизм сотворения вселенской лжи о Чернобыле, которая, по определению коллеги по депутатству Виталия Челышева, «страшнее цензуры».
Недавно мне в руки попал уникальный документ с пометкой «Совершенно секретно. (Рабочая запись.) Экз. единственный»**. Заседание политбюро ЦК КПСС от 29 апреля 1986 г. Похоже, это первое заседание, на котором рассматривался вопрос о Чернобыле. На третий день после взрыва. Вёл его сам Горбачев. Присутствовали все члены политбюро. Здесь впервые решалось, какую информацию дать миру и стране. После сообщения В.И. Долгих о «свечении кратера» реактора, о «забросе мешков с вертолетов» («Для этих целей мобилизовано 360 человек, плюс 160 добровольцев, но есть отказы от работы»), о «трех «языках» облака — западном, северном и южном», они начали обсуждать и проблему «как давать информацию». «Горбачев М.С. (…) Чем честнее мы будем вести себя, тем лучше (браво, Михаил Сергеевич! — А.Я.)». Но уже через абзац — «Когда будем давать информацию, надо сказать, что станция была поставлена на плановый ремонт, чтобы не падала тень на наше оборудование». А как же перестройка и новое мышление? На чернобыльскую аварию они не распространялись. Не поэтому ли Чернобыль и стал катализатором распада коммунистической империи?
Из протокола хорошо видны метания членов «благородного собрания». Они изобретают, как лучше обмануть мир и собственный народ. Планы возникают по ходу.
«Громыко А.А. Необходимо (…) дать братским странам больше информации, а определенную информацию дать Вашингтону и Лондону. Соответствующие разъяснения нужно было бы дать и советским послам.
Алиев Г.А. Может быть, дать информацию нашему народу?
Лигачев Е.К. Возможно, не следует делать пресс-конференцию.
Горбачев М. С. Наверное, целесообразно сделать одну информацию о ходе работ по ликвидации аварии.
Яковлев А.Н. Иностранные корреспонденты будут искать слухи. (…)
Рыжков Н.И. Целесообразно дать три сообщения: для наших людей, для соцстран, а также для Европы, США и Канады. В Польшу можно было бы послать человека.
Зимянин М.В. Важно, чтобы в информации отметить, что ядерного взрыва не было, а была лишь утечка радиации в результате аварии.
Воротников В.И. Можно сказать, что было нарушение герметичности при аварии.
Добрынин А.Ф. Правильно. Ведь у Рейгана наверняка уже на столе лежат фотоснимки. (…)
Горбачев М.С. Постановление принимается».
Под протоколом от руки подписано: «А. Лукьянов».
Настроения и решения этого заседания политбюро неукоснительно соблюдались в работе оперативной группы по Чернобылю. Печать на ее заседания не допускали. Только один раз, 26 мая 1986 г. (протокол № 18) пригласили редакторов центральных газет. Им дали наказ: «Главное внимание уделить мерам, принимаемым ЦК КПСС и Правительством по обеспечению нормальных трудовых и социально-бытовых условий жизни эвакуированного населения, ликвидации последствий аварии, широко отражать активное участие трудящихся в реализации этих мер».
Едва ли не на каждом заседании обсуждали сообщение для СМИ. Все тексты утверждались голосованием, с конкретной датой публикации.
«Секретно. Протокол № I. 29 апреля 1986 г. (...) 10. Утвердить текст Правительственного сообщения для опубликования в печати. Утвердить текст информации руководителям ряда капиталистических стран об аварии на Чернобыльской АЭС и принимаемых мерах по устранению ее последствий. Утвердить текст руководителям ряда социалистических стран о состоянии дел по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС».
В тот самый день этот вопрос рассматривало и политбюро. В постановлении отмечено: «4. (…) подготовить информацию о ходе работ по ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС для населения нашей страны, руководства братских партий социалистических стран, а также глав государств и правительств других европейских государств, США и Канады (тексты прилагаются)».
Всё, как предлагал глава правительства Николай Рыжков на первом заседании политбюро по Чернобылю. Для внутреннего употребления — одна информация, вернее, дезинформация, для братьев по социалистическому разуму — другая, для «проклятых» капиталистов — третья.
В одном из приложений уже даются конкретные указания: «София, Будапешт, Берлин, Варшава, Бухарест, Прага, Гавана. Белград — Совпослам. Срочно посетите т. Живкова (Кадара, Хоннекера, Ярузельского, Чаушеску, Гусака, Кастро, Жарковича) или лицо, его замещающее и, сославшись на поручение, передайте следующее (…) Поясните, что аналогичная информация будет передана руководству США и ряда западноевропейских стран. Добавьте, что при необходимости с нашей стороны будет передаваться друзьям дополнительная информация».
Интересен нюанс — «дополнительная информация» будет «передаваться друзьям». А не друзьям?
«Секретно. Протокол №3. 1 мая 1986 г. (...) Направить в районы, прилегающие к зоне размещения Чернобыльской АЭС, группу советских корреспондентов с целью подготовки материалов для печати и телевидения, свидетельствующих о нормальной жизнедеятельности этих районов». Сочинение на заданную, так сказать, тему.


Привлечь внимание руководства страны к бедственному положению людей, проживающих в радиоактивных зонах, попытался журналист «Известий» из Белоруссии. Его записка приложена к протоколам.
«Секретно. Телетайписткам. Эту телеграмму не показывать никому, кроме главного редактора. Копию уничтожить. (...) Сообщаю для Вашего сведения, что радиационная обстановка в Белоруссии значительно осложнилась. Во многих районах Могилевской области обнаружено радиоактивное заражение, уровень которого значительно выше уровня тех районов, о которых мы писали. По всем медицинским канонам проживание людей в этих районах связано с огромным риском для жизни. У меня сложилось такое впечатление, что наши товарищи растерялись и не знают, что предпринять, тем более, что соответствующие московские инстанции не хотят верить в случившееся (...) Сообщаю Вам это по телексу, потому что все телефонные разговоры на эту тему у нас категорически запрещены. 8 июля 1986 г. Н. Матуковский».
А вот как тщательно готовились к пресс-конференциям для советских и иностранных журналистов.
Тайная канцелярия власти

«Секретно. 4 июня 1986 г. (...) Приложение к протоколу № 21. Директивы для освещения на пресс-конференции основных вопросов, связанных с причинами и ходом ликвидации последствий аварии на четвертом блоке Чернобыльской АЭС (...) 2. При освещении хода ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС: показать успешное выполнение широкомасштабных технических и организационных мероприятий, направленных на ликвидацию последствий аварии (...) 4. Указать на несостоятельность претензий и оценок как отдельных официальных лиц, так и прессы из ряда западных стран, заявляющих о якобы существенном экологическом и материальном ущербе, нанесенном за счет распространения небольших количеств радиоактивных веществ с воздушными массами из зоны Чернобыльской АЭС».
Ну, и как же при этом не «усилить пропагандистские мероприятия, направленные на разоблачение лживых измышлений буржуазных органов информации и спецслужб, о событиях на Чернобыльской АЭС»? Это предписание из секретного циркуляра ЦК КПСС от 22 мая 1986 г. кочует в разном изложении из документа в документ. Ну, надо же хоть как-то бороться с радиацией! И вот уже главный коммунист Украины Щербицкий докладывает в тайном послании в Кремль: «Внимательно изучается общественное мнение, организовано регулярное информирование партийного актива и населения (партийный актив уже как будто и не принадлежит к населению, какая-то высшая каста — А.Я.), разоблачаются вымыслы буржуазной пропаганды, различного рода слухи».
И как им самим не было противно все это писать и говорить?
О механизме и способах обмана можно продолжать долго — он подробно расписан кремлевскими беспредельщиками в секретных протоколах, приложениях и переписках в наглой уверенности, что ЭТО никто не узнает. Ложь № 4 — о «посадке» Славутича на «цезиевое» пятно, №5 — о надежности реакторов и т.д.
Эти секретные материалы открывают старые, как мир, истины: каждый раз, чтобы сохранить себя, тоталитарная Система должна была непременно творить зло и непременно скрывать содеянное. Начиная с тайного расстрела в подвалах дома Ипатьевых детей, чья вина заключалась лишь в том, что они родились в царской семье, она затем миллионами расстреливала нас без суда и следствия, загоняла в концлагеря и психушки. Она убивала нас на демонстрации в Новочеркасске, укладывала в «черные тюльпаны» в Афганистане, травила нервно-паралитическими газами в Тбилиси... Чернобыль — медленное умирание в радиоактивном угаре — из этого же ряда преступлений Системы против собственного народа, который она десятилетиями методично истребляла, подобно мифической горгоне Медузе. И мир каменел под её ужасным взглядом, но в окаменелости этой не было незыблемости.

Помните, как удалось победить Систему? Помните, как удалось победить Медузу? Но хвост ее поганый всё еще трепыхается.

Алла Ярошинская