В продолжение темы Ссылки доступны только зарегистрированным пользователям
Итак, сравним издание сказки Конёк-Горбунок 1953 года с
иллюстрациями русского художника Н. Кочергина http://cldlune.livejournal.com/160534.h ... ad=1090070
и
Ссылки доступны только зарегистрированным пользователям
Того самого, который писал:
”...Мне невыносим был сусально-пряничный стиль
многих иллюстраций, касавшихся культуры
допетровской Руси”. ...Я ненавидел «конфетно-кондитерские»
традиции стиля «а ля рюсс», но и не считал
возможным просто перерисовывать старинные
здания. Я постарался изучить русский стиль,
его основные принципы, так детально, что
приобрел некоторую свободу для «импровизаций». http://cldlune.livejournal.com/160534.h ... 4#t1089814
Давайте же рассмотрим подробнее - что же это
за “импровизации”.
При первом же взгляде убеждаешься, что
многое Милашевский попросту передрал с
картин Н. Кочергина. Но кое-что
действительно добавил от себя - типа, “сымпровизировал”.
Вот как Кочергин изображает момент, когдаИван оседлал чудо-кобылицу:
Обратите внимание: лицо Ивана довольное, даже с хитринкой - он крепко сидит на спине
кобылицы и всем своим видом показывает, что “сам не прост”, что ей не удасться “силой иль обманом” справиться с Иваном.
А вот - вариант той же сцены в изображенииМилашевского:
Неловкий Иван буквально распластался на
спине кобылицы - у него только одна мысль:
удержаться на ней хоть как-нибудь.
Его лицо испуганное и расстроенное:
Вот сцена возвращения Ивана в дом:”...Вот он
всходит на крыльцо,
Вот хватает за кольцо,
Что есть силы в дверь стучиться,
Чуть что кровля не валиться”.
А вот - вариант Милашевского: практически тоже самое, но изба грубее, на крыльце не
хватает балясин, вход на крыльцо почему-то
на другой стороне от зрителя, окошко
крохотное.
Кольца в двери нет, Иван варварски вышибает
дверь НОГОЙ: видимо, именно ТАК - по мысли
Милашевского - русские входят в свои убогие
избёнки...
Вот - сцена ярмарки в “град-столице” визображении Кочергина:
”...Вот
обедня наступает;
Городничий выезжает
В туфлях, в шапке меховой,
С сотней стражи городской.
Рядом едет с ним глашатый,
Длинноусый, бородатый;
Он в злату трубу трубит,
Громким голосом кричит”...
Милашевский предпочёл изобразить момент,когда городничий, удивившись [i]”давке от
народу” в конном ряду, ”...приказ
отряду дал, чтоб дорогу прочищал”:
”...Эй” вы,
черти босоноги!
Прочь с дороги! прочь с дороги!
Закричали усачи
И ударии в бичи.
Тут народ зашевелился,
Шапки снял и раступился”.
Эта иллюстрация изображена в книжке крупным планом, на двух страницах вразлёт - 30 и 31-й.Мы видим рассыпанные баранки и пирожки (видимо,
по мнению Милашевского, это - основной товар
в конном ряду), брошенные лапти (!!!), пояса и
шапки на земле, рваную одежду нищих, народ -
упавший на колени или спешно убегающий,
клубы пыли и жестоких “усачей”, которые
хлещут бичами всех подряд. Кстати, а почему ”ударили
в бичи” непременно означает битьё
людей? Насколько мне известно, бичами ловко
“щёлкали” в воздухе для острастки.
Колокольня у Милашевского украшена золотой
птицей, а церковь венчает какой-то
непонятный предмет - даже затрудняюсь
определить, на что он похож...
А вот - сцена, где царь восхищается конями (в
изображении Кочергина):
”Глазсвоих с коней не сводит,
Справа, слева к ним заходит,
Словом ласковым зовёт,
По спине их тихо бьёт,
Треплет шею их крутую,
Гладит гриву золотую...”
Но не таков Милашевский! Он изобразилмомент торга царя и Ивана, причём обратите
внимание, что горбунок-конёк прячется в
сене, народ - на коленях, а царь не в
сказочной короне, как у Кочергина, а в шапке
Мономаха - видимо, для того, чтобы русская
жизнь выглядела правдоподобнее.
А вот - сцена, где царь любуетсяжароптицевым пером - у Кочергина туфли
царские аккуратно поставлены у кровати, на
табуретке - ларец:
В интерпретации Милашевского -разбросанные царские сапоги (у кровати-то!),
царская “одёжа” перекинута на стуле, на
ней (сверху!) - стоит ларец, а на ларце
небрежно нахлобучена шапка Мономаха:
А вот - сцена, где расстроенный Иванобщается со своим коньком: у Кочергина Иван
не только расстроен, но и собран, встревожен.
Одежда Ивана в полном порядке:
У Милашевского в аналогичной сцене Иванлежит на сеновале полуодетый, без одного (!)
сапога, полностью расслабленный -
натурально, с бодуна:
Удивляет, что рядом с Иваном валяются
почему-то целых ТРИ шапки! Типа намёк, что
Иван с кем-то “соображал на троих”??
Сцена поимки жар-птицы - Кочергин изобразилтриумф Ивана: он всё таки ПОЙМАЛ жар-птицу!
Так же Кочергин изображает триумф Ивана и вцарских палатах: Иван держит жар-птицу с
видом полного морального превосходства над
теми, кто посылал его на гиблое дело.
Но, как вы уже наверное сами догадались, не таков Милашевский: вместо триумфального момента поимки жар-птицы он изобразил лишь выходку Ивана, когда тот, в порыве ликования, решил “пугнуть” слетевшихся жар-птиц.Обратите внимание: видно корыто, бутылка, старая шуба мехом внутрь (это што ль “кафтан”?), но нигде не видать пойманной жар-птицы. По тексту сказки - Иван засунул её в мешок, а мешок повесил на шею. Однако, и мешка этого на картинке нет.
Но самое интересное - это, конечно же, образ
Царь-девицы. У Кочергина - златокудрая
красавица в русском костюме:
“...Та девица, говорят,
Ездит в красном полушубке,
В золотой, ребята, шлюпке
И серебрянным веслом
Самолично правит в нём;
Разны песни попевает,
И на гусельцах играет”...
А вот - сцена поимки Царь-девицы: сам момент
“хватания” длинной косы Кочергин не
отобразил.
А теперь зацените, как то же самое изобразилМилашевский:
Перепуганная полуголая Царь-девица пытается удрать, но Иван крепко вцепился в её чёрную косу.
”...Ершов писал своего “Конька-Горбунка” уже после пушкинских “Сказок”, и образ Царь-девицы перекликается с образом Шемаханской царицы, поэтому я девицу изображаю в костюме азербайджанско-иранского стиля.” - см. “Примечание художника”, стр.138.
Особенно умиляет чёрный пояс на девице - каратистка??
А вот - сцена, где царь пытается уговорить
Царь-девицу выйти на него замуж: кроткая
русская царевна ”ничего не говоря,
отвернулась от царя”.
А гордая и спесивая персиянка уселась насвою косу, и демонстрирует царю свои
практически голые ноги:
Если кочергинский царь всегда в своей
сказочной короне, то у Милашевского царь
шапку Мономаха почему-то положил (уронил?)
на пол.
А вот - терем Месяца Месяцовича в изображении Кочергина:
”...Из
столбов хрустальный свод;
Все столбы те завитые
Хитро в змейки золотые;
На верхушках три звезды,
Вокруг терема сады;
На серебряных там ветках,
В раззолоченных во клетках
Птицы райские живут,
Песни царские поют.
А ведь терем с теремами
Будто город с деревнями;
А на тереме из звезд -
Православный русский крест”.
Понятное дело, изображённая Кочергиным
златокудрая русская красавица Царь-девица
была русской православной веры.
А теперь поищите этот православный русский
крест в варианте Милашевского:
Звёзд, впрочем, тоже не имеется.
Разговор с Месяцем Месяцовичем: мать Царь-девицы
изображена в русской одежде, Иван сидит
перед ней прямо, сняв шапку, которую держит
в руке - так у Кочергина.
Обратите внимание на орнамент внутри
терема.
У Милашевского плавающая в облаках мамаша азерско-иранской девицы имеет лицо типичной хохлушки - особено умиляет её платок, завязанный на лбу.Иван сидит, подбочась, в вульгарной позе - нога на ногу, шапка его лежит на полу, на столе - ананас, а в качестве внутреннего орнамента свода терема - ЗНАКИ ЗОДИАКА (!!!).
Да, да, если плохо видно - могу дать крупным планом: “рыбы”, “козерог”, “весы” и что-то ещё...
Очень много внимания уделил Милашевский сценам личного унижения Ивана, от которого царь потребовал ”искупаться в этих трёх больших котлах - в молоке и двух водах”:Царь-девица с перекошенным от досады лицом по-свойски присела на перила и на сей раз
демонстрирует публике свой немалый бюст (прорисован художником особо тщательно), шапка царя лежит на тех же перилах, Иван - испуганный и расстроенный.
В следующей сцене Иван уже полуголый, собирается окунуться к котёл, под которым полыхает огромное пламя, вокруг -испуганный народ, а на балконе - обратите внимание - у Царь-девицы откуда-то взялась
ФАТА, коей она ”завернулась” - закрыла себе лицо на мусульманский манер, чтобы ”не видеть наготу” Ивана.
Кочергин, в отличие от Милашевского,изображает не унижение, а триумф героя
после ныряния в котлы.
”...И такой
он стал пригожий -
Что ни в сказке сказать,
Ни пером не написать!
Вот он в платье нарядился,
Царь-девице поклонился,
Осмотрелся, подбодрясь,
С важным видом, будто князь”.
А вот - та же сцена у Милашевского:Иван стал явно педерастического вида -
зацените завитой причесончик, реденькие
усики, намёк на бородёнку, и явно
искусственно начернённые брови:
Однако, Царь-девица, потерявши всякий стыд,
бросилась к нему, ажно размоталась невесть
откуда взявшаяся мусульманская “фата”,
больше похожая на пояс или полотенце.
А вот - окончательный триумф сказочногогероя, ставшего царём:
”...Царь
царицу тут берёт,
В церковь божию ведёт,
И с невестой молодою
Он обходит вкруг налою”.
Этого Милашевский не изобразил - да и как, право слово, изобразить такое с мусульманкой?
Вот как Кочергин изображает последнюю
сцену сказки - пир горой:
А вот как изображает то же самое Милашевский - опять на двух страницах сразу (стр. 126-127):Баба держит в дымину пьяного мужика, из под
лавок видны чьи-то ноги (кто-то уже упился
вусмерть и упал), из явств на столах - токмо
пироги и бутылки (с водкой, знамо дело),
дурацкие пляски с медведем и шутки
скоморохов.
Здесь видно, что у второго слева сидящего на
лавке мужичка (который в странном каком-то
одеянии и в шапке - типа, дьяк?) торчит из
кармана курица - украл потихоньку с общего
стола?
В общем, выводы делайте сами.
Сказка с иллюстрациями Милашевского
издавалась и в 1975, и в 1976 году, и позже - в 80-х,
и в 90-х... Книга с иллюстрациями Кочергина -
как я уже ранее отмечала - после 1953 года была
переиздана всего один раз НА АНГЛИЙСКОМ
ЯЗЫКЕ, то есть на экспорт почему-то
предпочитали демонстрировать именно
кочергинские образы Руси...
А для русских детей было ещё множество
изданий сказки с иллюстрациями других
художников - например, некоего Георгия
Юдина (1999), и иных - разбирать их подробно не
имеет смысла, ибо все они - более-менее
удачные перепевы с Милашевского.
Скоморошно-нелепая, убогая и дурная Русь,
эксцентрично-полуголая басурманка - в
качестве заветной цели.
Интересно, хоть один раз переиздадут сказку
“Конёк-горбунок” с иллюстрациями
Кочергина? Или эти иллюстрации - не для
развитой демократии?..
http://cldlune.livejournal.com/168103.html
